Текущее время: 29 мар 2024, 05:25


Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Облик болезни в удмуртской традиционной культуре
СообщениеДобавлено: 08 апр 2020, 07:23 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44087
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101837 раз в 28405 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Облик болезни в удмуртской традиционной культуре

В основе любой заговорной традиции лежат мифологические представления о сущности болезни, которая в народном понимании есть не что иное, как нечто, пришедшее извне: «Проникновение в гармоничный мир человека посторонней сущности или ее невидимого энергетического воздействия вносит в него дисгармонию, то есть болезнь». Заболевание чаще всего воспринималось как некое невидимое существо, поражающее человека. В первой половине XIX в. священник Глазовского уезда К. Сатрапинский отмечал, что «племена сии (удмурты и бесермяне. – Т.П.), да и самые русские крестьяне, все болезни представляют себе какими-то живыми, невидимо ходящими существами» [цит. по: Луппов 1911: 265]. Данные представления отразились и в следующих поверьях: «Больной, если услышит таинственные звуки как бы выбежавшего из избы – выздоровеет, ибо в это время выходит из избы дух болезни, мучивший его»; «Дверь в избу отопрется вдруг – входит болезнь». Восприятие злых духов болезней как существ, не имеющих плоти, обусловлено принципами традиционного мировоззрения. Визуальность считается фундаментальным признаком мира человека, а потусторонний мир, как и мир до создания, представлен невидимым, не имеющим облика, формы, каких-либо очертаний.

В дальнейшем представления удмуртов о природе болезни получают новый виток развития. Взяв за предмет исследования народную медицину, Г.А. Никитина отмечает: «Мифологические божества и духи болезней воспринимались людьми либо как реально существующие духи без определенного вида, без каких-либо характерных черт, либо как зооморфные (кошка, собака, например) или антропоморфные существа» [Никитина 2004: 85]. При этом один и тот же дух болезни мог «существовать» в различных ипостасях. Так, кезег (лихорадка) могла стать невидимой для человека, сесть на ложку во время трапезы и с едой попасть в организм, а также предстать в облике курицы или человека [Михеев 1926: 41–43]. «Многоликость» духа болезни подчеркивается и в лечебных заговорах:

Дас сизьым но лы парсь анг борды тэйсе кариськыса куке потэмед луиз, соку пот та адями борды! (На семнадцати челюстных костях свиньи сыпью если проявишься, тогда появись у этого человека!) [Wichmann, 1893: 187–188];

Кыйлэн гижы ууаз синь кариськыса куке ууэмед луиз, соку та адямиуы пот! (Под змеиным ногтем когда, глазом обернувшись, сможешь жить, тогда появись у этого человека!) [Wichmann, 1893: 187].

Чаще всего мотив «поедания» людей духами заболеваний встречается в лечебных заговорах от порчи/сглаза/уроков и молитвах-заклинаниях. Скорее всего, это связано с тем, что серьезные, необъяснимые, непонятные заболевания ассоциировались именно с таким негативным явлением, как порча/сглаз, когда больной буквально таял, сох на глазах, производя тем самым впечатление, что его кто-то изнутри буквально «ест-пьет». Подобное состояние вызывало наибольшее опасение. Поэтому в обращении к высшим силам часто фигурирует просьба уберечь человека от такого отрицательного воздействия:

Тушмонлы-аманлы эн сёт, Инмаре! Зарни кенерен, азвесь кенерен тушмон-аманлэсь уть-ворды, Инмаре! (Врагу-хищнику не отдай, Инмар! Золотым забором, серебряным забором от врага-изверга огради-спаси, Инмар!) [Munkácsi, 1887: 151];

Тушмонлы-аманлы эн сёт! Олокин «сиё-юо» шуоз, солы эн сёт! Олокӧӵе шукед-шакед вань, олокӧӵе калераед вань, эн сёт! (Врагу-хищнику не отдай! Тому, кто «съем-выпью» скажет, не отдай! Всякие болезни-недомогания у тебя есть, всякая холера-зараза у тебя есть, не отдай/не выдай!) [Munkácsi, 1887: 149].

Согласно примерам, враждебный статус духов болезней по отношению к человеку прослеживается в самих обращениях к ним: тушмон (букв.: враг; злой дух (болезни), нечистая сила), тушмон-аман (букв.:враг-хищник; злой дух). Данный способ номинации встречается и в заговорах:

Сизьымдон но сизьым дас сизьым пöртэм ошмесэз огаӟе карны быгатӥд ке, валлань кошкись карны быгатӥд ке, собере, тушмон, си-ю та адямиэз! (Если семьдесят и семьдесят семь разных родников объединить сможешь, вспять их повернуть сможешь, тогда, изверг, ешь-пей этого человека) [Munkácsi 1887: 184–185];

Если ты сможешь срастить вместе 77 рябин, проросших сквозь муравьиное гнездо, то тогда только можешь есть и пить этого человека. Пока ты не соединишь в одно 77 деревьев, убитых молнией, я не дам тебе есть и пить меня [Богаевский 1890: 126].

Числа 70 и 77 относительно часто встречаются в удмуртских лечебных заговорах. Их символика непосредственно связана с числом 7, производными которого они и являются (7 х 10; 7 х 11 ). Последнее в архаических культурах воспринимается как магическая категория, возникшая из суммы двух сакральных чисел 3 и 4, семантика которой связана с идеей Вселенной, а их производных – 70 и 77 – более объемно отражает тему всеохватности и полноты (ср.: 70 – «число “эйкумены”, выводимое из библейского перечня народов»).

Результатом болезненного состояния могло стать не только непосредственное проникновение болезни/духа болезни в организм человека, а даже соприкосновение/контакт больного с силами потустороннего мира. Данное представление отражено как в номинации удмуртских заболеваний, так и в магических текстах. Например, поражение человека параличом в удмуртском языке обозначается фразой пери йӧтӥз/шуккиз (букв.: злой дух пери задел/ударил). В текстах лечебных заговоров сохранилось представление о болезнетворном духе толоул/толол/толов, который может «задеть» домашний скот, что приведет к нежелательному вздутию живота и последующей гибели животного. Для лечения данного недуга знахарь прибегал к распространенной формуле невозможного:

Тьфу! (Татын валлэсь гонзэ верало) толоул йöтэм. Куке Йилия-пророк-лэсь ворттылон валзэ толоул йöтӥд ке, сокы та валлы толоул йöт! (Тьфу! (Называют масть лошади) толоул задел (т.е. вздулся живот. – Т.П.). Когда, толоул, сможешь задеть скаковую лошадь Ильи-пророка, тогда, толоул, задень эту лошадь!) [Munkácsi 1952: 162].

Анализ лечебных заговоров показывает, что некоторые болезни, в том числе опухоли и нарывы, ассоциируются с растениями: Выжыя ук со ракед, котьмар но, пӧськы но… (Корни ведь дает этот рак, все дает, и нарыв тоже…);

Куке та анданэ сургубат ӝужаз, соку мед ӝужалоз (нимыз) (Когда на этой стали сургубат появится/вырастет, тогда пусть на (имярек) вырастет).

Основываясь на этом представлении, знахарь выстраивает текст заговора:

Кытын точкаез, кытын выжыез вань, та кӧс эгыр кадь мед куасьмоз ([Место], где точка [рака], где корень [рака] находится, пусть, как этот сухой уголек, высохнет).

Отдельные болезни имеют тенденцию рецидивировать, приобретая циклический характер, и замыкаются на числе 12. Этим количественным параметром определяется стабильная периодичность заболевания, тем самым констатируется завершенность процесса и невозможность его обратного развития. К этим болезням относятся сургубат/суркубат (опухоль), кезег (лихорадка), йыды (ячмень), пöськы/пуныноны (нарыв/чирей/фурункул):
Дас кык пия ук со, зараза, йыды (Двенадцать раз появляется ведь, зараза, этот ячмень);
Пуныноны дас кыкозь потэ (Фурункул (букв.: сучье вымя) под мышкой до двенадцати раз появляется).

Известно, что во многих архаических культурах число 12 носит символический характер. Древняя двенадцатеричная система счисления дошла и до наших дней, отразившись, к примеру, во временной парадигме: 12 (2×12) часов дня и ночи, 12 месяцев, 12 знаков зодиака. Помимо темпорального значения, это число выполняет определенные дополнительные функции в лечебной практике. Так, использование числа 12 при описании болезней, с одной стороны, выражает множественность, с другой – целостность и цикличность.

Иногда болезни принимали, согласно мифологическим представлениям, облик зооморфных существ. Этнографические данные показывают, что чер «перебегал» из одной деревни в другую в образе собаки или кошки, нападая как на людей, так и на домашний скот [Емельянов 1921: 151]34. Поэтому детям, особенно во время эпидемий, запрещалось «обижать незнакомых собак и кошек» [Первухин 1888(1): 63]. Считалось, что эти животные выступали в качестве посредников между нижним и средним миром. В их образе болезнь как приходила, так и отсылалась обратно. В случае широкого распространения заболевания на улице сжигали черную кошку [Борисов 1991: 159], символизирующую не только недуг, но и потусторонний нижний мир, ассоциировавшийся с черным цветом. Также закапывали в могилу живую собаку, например при холере [Васильев 1906: 209]. Все эти действия были направлены на изгнание духа болезни из деревни. Верили, что не только духи недугов, но и колдуны, и нечистая сила разгуливают по деревне в облике домашних животных или земноводных. Колдун мог обернуться жабой35, коровой, свиньей, гусем36. Чаще всего он превращался в черную кошку. Ее можно было отличить от обычной домашней кошки по зубам: у кошки-оборотня они остаются человеческими37. Удмурты Елабужского уезда преследовали незнакомую собаку, гонялись за ней с дубинами, полагая, что это убир – дух умершего колдуна – ходит по их деревне. Во время календарного обряда изгнания нечистой силы шайтан бежит из деревни, превратившись в собаку или кошку.

При появлении припухлости в области шеи удмурты обращались к помощи определенного заговора, именуемого бака ӝужамез пеллян (букв.: заговор от появления жабы/лягушки) [Wichmann 1893: 188]. В словаре Т.К. Борисова мы находим толкование слов бака, бакависён – «опухоль подчелюстной железы» . «Удмуртско-русский словарь» приводит и диалектные значения лексем бака и бакатэтчась как названия болезней «золотуха» и «ангина». И.С. Михеев считал, что заболевание бака есть не что иное, как свинка (паротит). Полевые материалы показывают, что бака – это припухлость за ушами. Согласно языковым данным, воспалительный процесс в области шеи (увеличение лимфатических узлов, околоушных желез) и горла удмурты ассоциировали с лягушкой/жабой, что, вероятно, связано с внешним видом земноводного при издании им характерных отрывистых звуков. Представление удмуртов о заболевании, при котором припухлость в области шеи больного визуально напоминает раздутый зоб лягушки/жабы, нашло непосредственное отражение и в заговорной формуле:

Сизьымдон ты дуртӥ ваньмытӥз ик прак-прак чечаса потэмед луиз ке, соку пот та адямиуэн пель дораз! Куке тоуэзь выуэ чечаса вуид, соку пот та адями борды! (Вокруг всех семидесяти озер/прудов если сможешь проскакать, тогда появись у уха этого человека! Когда допрыгаешь до луны, тогда появись у этого человека!) [Wichmann 1893: 188].

В указанном лечебном заговоре не упоминается само «имя» болезни. Оно заложено в названии текста – бака ӝужамез пеллян. Недуг, подобно лягушке, может прыгать, т.е. обладать способностями, характерными для зооморфного существа. Здесь мотив прыгучести лягушки коррелирует с формулой невозможного: как лягушка априори не сможет допрыгать до луны, так и болезнь не сможет одолеть больного.

Во время обряда заговаривания болезни горла, воспаления околоушных лимфатических узлов использовали высушенную лягушку или ее изображение, выступающее в качестве ее заместителя:

При болезни горла эбек (жаба) (выделено автором цитаты. – Т.П.) лечат детей при помощи талисманов лечения, принятых против этой болезни, – хлебом и берестой, сделанной наподобие лягушки[,] или, как говорят, берестяной лягушкой. Хлеб, посолив, нагревают, также и береста (подобие лягушки), нагревается, и этими талисманами придавливается то место горла, где чувствуется боль, при этом нашептывается такой заговор: «Остэ, Инмаре, остэ! Куке эбек потӥз бадь вылэ, бадяр куар вылэ, соку мед потоз та пиналлэн чыртыяз; бадяр куар кызьы котырес луэ, куасьме, сое тöл нуэ, озьы ик мед нуоз куасьмыса, чуливктыса, куар усем сямен мед усёз. Бадяр выжые куке потоз, соку мед потоз. Сотэк ум сётӥське; бадяр выжы куке висись луоз, соку мед висёз эбекен тӥнь та пинал но».

При этой болезни, жабе, по словам вотяков, некоторые кормят больных детей лягушками, надеясь этим вылечить ребенка.

Русский перевод заговора таков: «Благослови, Инмар, благослови заговаривать болезнь. Когда болезнь жаба придет на плачущую иву, на листья клена, пускай тогда придет и на горло этого ребенка. Как сохнут, свертываясь, листья клена, так же пусть сохнет и болезнь горла, и как листья клена разносит ветер, высушивает их, подобно тому пусть обратится в ничто, высыхает и жаба. Когда заразится жабой корень клена, тогда пусть заразится жабой и горло этого ребенка». Знахарь, который занимается лечением жабы долго, после нашептывания приведенного выше заговора, дунув и плюнув на больное место три раза, берестяную лягушку (талисман лечения) прикладывает к больному месту как пластырь и завязывает чем-нибудь, и с шеи больного не велит снимать до выздоровления. Таким же образом лечатся и взрослые.

Ангину лечат с помощью высушенного свиного зуба, высушенной лягушки и бересты. Ими проводят вокруг шеи больного со словами: «Шунды бертэм, нунал бертэм, кизили бертэм, уй бертэм, шильтырак-куальтырак, одӥг – дас, дас – одӥг» («Солнце вернулось, день вернулся, звезда вернулась, ночь вернулась, шильтрак-куальтрак (междометие, выражающее резкое падение чего-либо. – Т.П.), один – десять, десять – один»).

Обозначение заболеваний словом-зоонимом лягушка/жаба характерно и для славянской культуры. В частности, в чешской заговорной традиции воспаление горла также называется жабой , у русских это слово означает болезнь сердца, сопровождающуюся удушьем, стенокардию, нарывы и воспаление в горле, ангину.

Представления о зооморфной природе заболеваний содержат следующие термины: эбексин (букв.: лягушачий глаз) – «бубон; фурункул подмышечный», кыйсин (букв.: змеиный глаз) – «нарыв, фурункул» , пуныноны (букв.: собачья молочная железа) – «фурункул, веред под мышкой». Первая составная часть народных терминов – это названия рептилий или животных, тем или иным образом ассоциирующихся с потусторонним нижним миром. И это не случайно: болезнь, согласно народным представлениям, есть явление «того» мира. Вепсы полагали, что причиной ангины служит заползание внутрь тела жабы – представителя нижнего (водно-подземного) мира. У славян существует множество поверий о том, что ласка, жаба, уж вредят домашнему скоту и тем самым вызывают у них заболевания. Исследователи полагают, что поверья о вышеупомянутых обитателях «иного» мира «являются реликтами индоевропейских представлений о вредоносности более широкого круга хтонических существ» , подтверждая это языковыми данными – названиями болезней.

В начале XX в. финский исследователь Уно Хольмберг записал у удмуртов Пермской и Уфимской губерний текст, в котором болезнь покидает тело больного в облике пчелы:
Одного мужчину преследовала тяжелая болезнь. Он начал молиться богу: «Дай здоровья, благой бог». Кылчин-Инмар пришел к нему и сказал: «Ты не будешь больше страдать». Мужчина только молился и молился. Тогда из его рта вылетела пчела (подчеркнуто мною. – Т.П.), и после того […] он выздоровел.

Исследователи славянской традиционной культуры отмечают, что среди ее носителей широко распространены представления о болезнях как об антропоморфных существах. По словам И.Ф. Амроян, «перечень болезней, которые могут принимать антропоморфный вид, очень широк. Так могут выглядеть как наружные, так и внутренние заболевания – от сыпи и прыщей вплоть до колик и лихорадок». Удмурты, в отличие от них, ассоциировали с людьми лишь отдельно взятые заболевания. Согласно мнению исследователей родственного удмуртам коми народа, антропоморфизация образов болезней была нехарактерна для коми традиции. В облике человека, чаще женщины, коми представляли оспу и желтуху. В удмуртском языке женский облик духа оспы отражается в ее имени – чача мумы (букв.: мать оспы) .

Примечательно, что удмурты соотносили с образом человека только духов, вызывающих опасные заболевания. Так, чер, насылающий недуг как на людей, так и на домашний скот, представлялся им в виде черных цыган, а кыль, дух тифа, «бог болезни горячки», чаще всего – в облике или черного мужчины, или черной женщины, или в образе черной кошки . Кезег/кезегъян (лихорадка) также появлялся и в мужском, и в женском обличьи.

В этнографической литературе указания на антропоморфный вид болезни на этом исчерпываются. Но их дополняют фольклорные материалы, благодаря которым круг сведений о возможных перевоплощениях болезни расширяется. Так, кезег в поисках пропитания ходит по деревням в облике людей, чаще в сопровождении другой лихорадки. Ее полнота/упитанность или худоба зависят от того, удастся ли ей «войти» в человека.

Наделение болезней антропоморфными и/или зооморфными чертами прослеживается и в лечебных текстах. Например, в заговоре от желтухи, порчи:

Ӵуж бубылиез куке лёгыны шедьтӥд, соку сётӥсько. Ӵуж чуньылэсь быжзэ кутыны куке шедьтӥд, соку сётӥсько. Туй кульчо пыртӥ куке потыны шедьтӥд, соку сётӥсько. Сизьымдон но сизьым кызьпулэсь выжызэ куке лёгыны шедьтӥд, соку сётӥсько (На желтую бабочку когда наступишь, тогда отдаю [больного]. Желтого жеребенка когда за хвост схватишь, тогда отдаю [больного]. Через латунное кольцо когда пройдешь, тогда отдаю [больного]. На корни семидесяти семи берез когда наступишь, тогда отдаю [больного]);

Когда 77 раз поцелуешь свои уши и затылок, тогда можешь меня изъесть и испить [Богаевский1890: 126];Ас родной гажан ныудэ-пидэ быттӥд ке, соку ведна та адямиэз! (Своих любимых детей если уничтожишь, тогда урочь этого человека) [Wichmann 1893: 185].

Знахарь во время лечебного ритуала непосредственно обращается к болезни, ставя ей непреодолимые условия. Глагольный ряд заговоров указывает на действия живого существа, у которого есть уши, затылок, ноги/лапы («наступишь»), руки/зубы («схватишь»), тело («пройдешь»), губы («поцелуешь»), рот («изъесть и испить»).

Согласно этнографическим материалам, злой дух пери появлялся в виде вихря (видимо) и ветра (невидимо), поражая параличом. Привлечение фольклорных данных обогащает существующие представления о нем. В заговорах от паралича всплывает информация о том, что у пери есть голова и ноги:

Сизьымдон сизьым муртлэсь ангзэ куасьтэмды луиз ке, асьтэуэсь йырдэс куасьтэмды луиз ке, соку быттэ та адямиэз! (Челюсти семидесяти семи людей когда высушить сможете, свои головы когда высушить сможете, тогда сможете уничтожить этого человека!) [Wichmann 1893: 185];

Ин кизилиенды му кизилиенды ваче пумит ке вуттыны быгатӥд, ин ӵашъем кӧльыез, пыд йылаз ӵыжыса, пилем улсы туӟӟаськытыны ке быгатӥз, соку пери-причча шуккыны-сӧсыртыны мед быгатоз (Небесные звезды с земными звездами если столкнуть осилишь, громовую стрелу42, носком ступни пнув, под облако загнать если осилит, тогда злой дух пери-притча ударить-изувечить пусть осилит).

Удмуртские заговоры служат свидетельством перевоплощения в антропоморфный облик и других болезнетворных сил:

Сьöд кырныӝлэсь супсэ44 басьтыса, ныр йылад понса, эктыса-чапкыса ветлыны лутод ке – сотэк мон уг сётӥськы тöныд та адямиез, тушмон-аман! (Если желчь черного ворона взяв, себе на кончик своего носа положив, танцуя-хлопая в ладоши сможешь ходить – иначе я не отдаю тебе этого человека, враг-изверг!) [Munkácsi 1952: 159];

Изэз кияд басьтыса, кырмыса, куке вöйзэ поттӥд, сокы дыръя си мынэсьтым сюлэмме (Камень в руку свою взяв, сжав, масло выдавить когда сможешь, тогда ешь мое сердце) [Munkácsi 1952: 161];

Бусыысь кыйбодыез гольык киыныд кутыса йырчукин мерттэмед луиз ке, соку пуньылы мед пыроз (Растущий в поле чертополох, голыми руками схватив, корнями вниз посадить когда сможешь, тогда пусть лопатка западет).Скорее всего, в вышеприведенных примерах знахарь обращается к некоему общему источнику болезни, в качестве которого могли выступать как враждебные силы, колдуны, так и живущие рядом люди.

Дух болезни, будучи существом потустороннего мира, обладает свойствами, которые присущи его представителям. Одним из характерных признаков обитателей «иного» локуса является их слепота:

Синтэм кыль!.. Кöс чаг!.. Кöс межыс!.. Притчаед котырад (Слепая горячка!.. Сухая лучинка!.. Сухой шест!.. Притча (божество) при тебе).

Выражение синтэм кыль (букв.: слепая зараза/болезнь/смерть) подчеркивает незрячесть духа кыль, что свидетельствует о его принадлежности к потустороннему миру. Именно эти представления, на наш взгляд, лежат в основе обряда проводов недуга: «Где свирепствует на людях повальная болезнь, сделай гроб и плачь над ним, как над умершим человеком; затем пригласи попа с причтом и читай положенные молитвы. Гроб этот должны нести благочестивые, притом невинные девушки. Похорони – и болезнь прекратится». Дух болезни «слышит» импровизированный похоронный обряд, но не видит, что гроб пуст, а больной еще жив. Болезнетворное существо таким способом вводят в заблуждение, выводят из своего окружения обманным путем, указывая ему, что здесь больше нечем поживиться.

Слепота духа болезни компенсируется развитым чувством обоняния и слуха. Так, кезег (лихорадка) не может найти спрятавшегося от нее человека, и для этого она прибегает к хитрости. Ей удается обнаружить жертву только по голосу: «…откликаться на зов лихорадки, по словам стариков, не следует, потому что лихорадка находит и начинает знобить спрятавшегося от нее человека, когда он откликается, а когда молчишь – она уходит» [Михеев 1926: 42]. Запрещалось звать кого-либо из дома, где имеется больной:
Висьысё аӟысь сьӧрад ненокинэ но эн ӧть – ӧтид ке, со висён тон сьӧры мыноз (Оттуда, где болеют, никого за собой не зови – если позовешь, то болезнь за тобой пойдет) [Munkácsi 1887: 13].

Встретив в поле собаку в темное время суток, необходимо было в целях защиты сохранять молчание. В противном случае болезнь могла поразить человека, т.к. верили, что в образе собаки появлялся ее дух [Верещагин 2001: 33]. Болезнь кыль «ходит всюду, поражая массы людей, особенно тех, кто в рассеянности произносит ее имя» [Верещагин 2000: 39]. Поэтому, чтобы не накликать на себя беду, обсудив даже болезнь кого-нибудь из знакомых, необходимо было плевать на пол и говорить:

Не я это сказал, а сказала русская баба, черемисская баба (ӟуч кышно, пор кышно) (курсив автора цитаты. – Т.П.); пусть на меня не придет названная болезнь [Верещагин 2000: 39].
При лихорадке внезапно стреляли из ружья вблизи больного или из окна избы [Емельянов 1921: 150; Садиков, Хафиз 2010: 64], полагая, что, услышав выстрел, дух лихорадки испугается и покинет тело заболевшего. О развитом чувстве обоняния духа болезни свидетельствует тот факт, что больному оспой под рубашку кладут блины и хлеб, «чтобы дать болезнетворному духу возможность насладиться их ароматом» [Емельянов 1921: 150–151]. В апотропейных целях удмурты обмазывали карболкой одежду, волосы, бороду, а также пограничные зоны между внешним/«чужим» и внутренним/«своим» пространством – к примеру, двери, чтобы отпугнуть неприятным запахом болезнь и тем самым защитить себя и свой мир от враждебных духов.

От болезни, по мнению удмуртов, можно откупиться деньгами:

Нырысь ик азвесь коньдонэн котыръяно, а зӥбылыны уг яра, и шуоно: «Мон та азвесь коньдон сётӥсько, мон та адямилэсь висёнзэ басьтыны вырисько. Мед мозмытоз» (Сначала надо обвести [нарыв] серебряной монетой, нажимать нельзя, и сказать: «Я эту серебряную монету даю, я пытаюсь купить/взять болезнь этого человека. Пусть отпустит»).

Болезнь чаще всего «нападала» на человека в темное время суток. Чтобы уберечь себя от негативного воздействия болезнетворных духов, удмурты считали необходимым перед сном обращаться за помощью к высшим силам:

…уйын ветлысь сиысь-юысьлэсь, кыльлэсь-кальлэсь ачид утялты, уть-ворды! Ӵукна султытоӟам эн сёт олокинъёслы, Кылчинэ, Инмаре, остэ! (…от тех, кто ест-пьет по ночам, от болезней-напастей сам остереги, убереги-огради! Не отдавай меня никому до тех пор, пока я не встану поутру, Кылчин, Инмар, остэ!) [Munkácsi 1952: 143].Удмурты считали, что все в мире подчинено воле высших богов, даже болезнь – представитель потустороннего нижнего мира – не могла поразить человека, охраняемого Инмар’ом:

Вылызэ лобыса лыктэм кыльлэсь, улызэ бусӥе пырем кыльлэсь, муръё тушмонлэсь ачид уть, янгыш кыллэсь, янгыш пыдлэсь, гыжыё гыжъяськемлэсь, вайижо вайжаськемлэсь ачид уть, Инмаре! (От по верху прилетевшей болезни кыль, по земле приползшей, в поле зашедшей болезни кыль, от дьявола спаси, от неправильно сказанного слова, от неправильной поступи, от всех врагов спаси, от всех бед спаси, Инмар!).

Поэтому каждый раз, оставляя «свое» пространство и переходя в «чужое», необходимо было обращаться за защитой к Богу:

Ӧсэтӥ потыкуд «остэ» ке ӧд шу, висён кутоз (Если при выходе из дому не скажешь «остэ» – «господи», заболеешь)

Итак, фольклорные тексты при изучении мифологических представлений служат дополнительным источником информации. В заговорно-заклинательных формулах болезнь выступает в качестве живого существа, которое может предстать в различном облике – от невидимого духа до антропоморфного образа, что вызвано стремлением «человека найти себя в мире, обозначить в нем свое место и место всего, что его окружает» [Усачева 2008: 273]. Фольклорные тексты содержат, к примеру, информацию не только об аморфных, антропоморфных и зооморфных характеристиках болезни, но фиксируют и фитоморфные черты. Примечательно, что все эти образы чаще всего обозначены отдельными штрихами: прорисован не весь «портрет», а лишь отдельные элементы общего материально воплощаемого облика. Дискретный облик болезни естественно вписывается в общую систему мифологических представлений, в которой почти все потусторонние персонажи представлены мозаично, размыто, нечетко.

Панина, Т.И.
Слово и ритуал в народной медицине удмуртов


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика
cron

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB