Текущее время: 28 мар 2024, 16:06


Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Болезнь в мировосприятии удмуртов
СообщениеДобавлено: 08 апр 2020, 07:13 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101831 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
В основе удмуртских лечебных обрядов лежат этиологические воззрения на природу болезни. В прошлом удмурты обращались за помощью к туно, одна из основных функций которого заключалась в установлении причины заболевания – первого этапа на пути к выздоровлению [Зайцева 2004: 84] – и соответственно в назначении способов лечения, а в некоторых случаях даже и в предопределении исхода болезни. Недуги, причины которых установлены, считаются излечимыми, т.к. знание «врага» способствует выбору верного способа противодействия. Сложнее разобраться в порче: от нее «не всякий может вылечиться, так как большею частью трудно бывает определить, кто является виновником той или иной болезни, в какой роще нужно принести жертву и какой предмет или животное для этого требуется» [Емельянов 1921: 153]. Примечателен в этом отношении комментарий одной женщины:

Мон пелляськонэн уг выриськы. Только кутскылко соку, куке адями тодэ, кин сое вегназ, кытысь со, кызьы нимыз. Соку гинэ пелляны быгато (Я не занимаюсь знахарской практикой. Берусь [заговаривать] только в том случае, когда человек знает, кто его околдовал/испортил, откуда он, как его зовут).

В свете вышесказанного вполне логично предположить, что вплетенный в ткань заговора вопрос «Нимыд кызьы?» («Как тебя зовут?») мог быть задан непосредственно как самой болезни4, так и заболевшему :

Нимыд кызьы? Перидэ уллясько. Тон та муртэ, куке сусупуэз пумит ке ньылӥд выжиеныз; шаплы шур вуэз куке юыса быдтӥд; куке иньме зарни падӟаэн тубад ке: соку си-ю [та адямиэз]! Куке шаплы шурлэн уллапал пумаз вуид ке, отӥсь тӧдьы гӧгӧрсинлэсь йӧлзэ ке ваид; качиез мон сяйин пумит ке ньылӥд: соку си-ю та адямиэз! Кызьы нимыд? Эмез-юмез та медло! Сийисез-юйисез люкисько тон бордысь… Кызьы нимыд? Сийисез-юйисез сяласько: тьфу-тьфу-тьфу! (Как тебя зовут? Прогоняю твою нечистую силу. Ты этого человека, когда можжевельник корнями вниз проглотишь; вóды быстрой реки выпьешь и реку иссушишь; когда на небо по золотой лестнице поднимешься: тогда ешь-пей [этого человека]! Когда дойдешь до устья быстрой реки и принесешь оттуда молоко белой голубки; ножницы остриями вперед проглотишь, как я: тогда ешь-пей этого человека! Как тебя зовут? Пусть это лекарством-снадобьем будет! Отделяю того, кто ест-пьет тебя… Как тебя зовут? На того, кто ест-пьет, плюю: тьфу-тьфу-тьфу!) [Munkácsi 1952: 152–153].

Согласно мифологическому мышлению знание имени объекта являлось залогом овладения им, способом постижения его сути и подчинения своей воле [Агапкина 2002: 333].
Перечисление в текстах заговоров всевозможных виновников сглаза, порчи и испуга (черные/красные/синие/желтые/зеленые глаза; женщина или мужчина; или собака, или кошка, или гусь и т.д.) также выполняло функцию номинации. Распознавание причины болезни гарантировало успех лечения.

Г.А. Никитина, проанализировав имеющийся этнографический материал конца XIX – начала XX в., определяет основные причины болезней: непочтительное, пренебрежительное отношение к умершим предкам; попрание традиционной веры, отказ от обычаев дедов и отцов, осквернение родовых святынь; святотатство в священной роще, вызывающее гнев луд᾿а/керемет᾿я; неисполнение обещаний, данных богам высшей иерархии, грехопадение; несоблюдение правил и норм, регламентирующих поведение человека; «предопределение» от рождения; вредоносное магическое воздействие (уроки, порча, сглаз); влияние болезнетворных мифологических духов и представителей низшей мифологии [Никитина 2004: 84–96].

В настоящее время сохранились следующие архаические представления о болезни: она приходит по ветру (тӧлъя-буръя лыктэ), от другого/чужого человека (мурт бордысь лыктэ), ее насылает Бог (Инмар келя), «заводят» в дом умершие предки (пересьёс пырто)6. Заболевание возникает в результате воздействия духа кутӥсь/кутысь: при нахождении в опасных местах (у родника, реки, оврага) он «хватает» человека (кутэ)7 или «приходит» за кем-либо в деревню, семью (сьӧре улляське)8. Персонажи низшей мифологии, например нюлэсмурт/нюлэснюня/нюлэскузё/ӵаӵӵамурт (дух – хозяин леса/леший), лудмурт (дух – хозяин поля), палэсмурт (букв.: половинчатый человек), также могут провоцировать нездоровое состояние: встреча с ними приводит к неизлечимым заболеваниям9 или психическим расстройствам, помутнению разума. Необходимо соблюдать меры предосторожности при нахождении в местах молений, даже если они в настоящее время уже и не используются по своему назначению. Нельзя, к примеру, рубить деревья в этих местах, справлять нужду, уносить что-либо домой. Любое из этих действий по отношению к святилищу жестоко карается его хозяином-духом: виновника ожидает или тяжелое заболевание, или смерть. Широко бытуют представления о непреднамеренном сглазе и насланной порче. Запрещают оставлять младенца без присмотра взрослых: верят, что его может подменить шайтан, коркакузё/суседко (домовой), мунчокузё/мынчокузё (банный дух).

Сохранившийся пласт архаических воззрений на сущность болезни можно рассмотреть и в свете текстовых и языковых данных.

Номинация болезни в удмуртском языке

В удмуртском языке существует несколько основных слов (висён, чер, кыль, кыж, пӧр), обозначающих болезнь. Из них в настоящее время наиболее распространенным является висён «болезнь, заболевание» [УРС 2008: 123]. Словами чер, кыль по преимуществу обозначают тяжелые заразные заболевания, чаще эпидемического характера. Лексема кыж в значении «болезнь, недуг, недомогание; дух болезни» сохранилась в диалектном варианте удмуртского языка. Так называют и насланную болезнь за несоблюдение заповедей предков. Лексемой пӧр обозначали эпидемию, а также корь и оспу. Из этих основ путем сложения, являющимся «одним из самых древних способов обогащения словарного состава» [Арнольд 1959: 157], возникло огромное количество других терминов, обозначающих как общее недомогание/болезненное состояние, так и отдельные болезни. В качестве примеров простого соположения основ выступают сложные слова кыльдэй «зараза, заразная болезнь, хворь», черкыль «зараза; дурная болезнь», кыж-чер «заразная болезнь, зараза», чер-чур «дух болезни; болезни-напасти», висёнкыль/висёнпӧр «эпидемия», радэнвисён/радэнвисёнкыль «повальная болезнь, эпидемия» «тиф», «горячка, сыпной тиф» . Из них чаще всего в молитвенной речи удмуртов употреблялись кыж-чер, кыльдэй, черкыль, чер-чур:

Эй, осто Иньмаре, секыт зорлэсь тон ке утьсауыд, черлэсь-чурлэсь тон ке утьсауыд! (О, благослови, Инмар, если бы ты уберег нас от непогоды, от болезней-напастей уберег бы!) [Wichmann 1893: 127];

Гуртэ пырысь через-чурез тузонэз сяин, лысвуэз сяин нюлэс сьӧры, чабы10 сьӧры лэзьысалӥд ке… (В деревню входящую болезнь-эпидемию, как пыль, как росу, за лес, за прясло хвойной изгороди если бы отбросил…) [Munkácsi 1887: 163];

Бусӥе пырем кыльлэсь-дэйлэсь ачид уть, азбаре пырем кыльлэсь-дэйлэсь ачид уть, Инмаре! (От в поле проникнувшей болезни-хвори спаси, от во двор зашедшей болезни-хвори спаси, Инмар!) [Munkácsi 1887: 158];

Квасьтыку тыллэсь-пулэсь, кыжлэсь-черлэсь, тушмонлэсь, Инмаре, Кылдысинэ, Квазе, воршудэ Чола, возьма! (Во время сушения хлеба от пожара в деревне и в лесу, от судорог, от эпидемий, от недоброжелателей избавьте нас, о Инмар, Кылдысин, Квазь, Чола воршуд!) [Первухин 1888(2): 30].

Считается, что использование большого количества слов из двух компонентов является основой ритмической организации удмуртских куриськон’ов. Кроме того, сложные слова способствуют выражению идеи всеохватности: в коммуникации с высшими силами было очень важно как можно точнее выразить свои желания.

Более того, с помощью слов висён, чер, кыль образуются названия отдельных заболеваний. В качестве первой солексемы могут выступать имя существительное, имя прилагательное или местоимение:

обозначающие части тела и органы – ёзвисён «ревматизм» (ёз ‘сустав’), йырвисён «головная боль» (йыр ‘голова’), кӧтвисён «понос, болезнь желудка» (кӧт ‘живот’), сюлэмвисён «катар желудка, болезнь сердца» (сюлэм ‘сердце’), синвисён «глазная болезнь – трахома» (син ‘глаз’), йыркыль «тиф, сыпной тиф, горячка...» (йыр ‘голова’), кӧткыль «брюшной тиф, дизентерия» (кӧт ‘живот’), мусторчер «грудная болезнь» (мустор ‘женская грудь’), сюлэмчер «сердечная болезнь» (сюлэм ‘сердце’);

называющие животных – ыжкыль «мигрень» (ыж ‘овца’) ;

дающие отрицательную оценку – уродвисён «сифилис»; уродчер «венерическая болезнь; дурная болезнь» (урод ‘плохой, скверный’) , ашакычер «сифилис» (ашакы ‘плохой’), жобвисён/жобчер «сифилис» (жоб ‘грязный/безобразный’);

определяющие цвет – сьӧдкыль «тиф» (сьӧд ‘черный’) ;
номинирующие температуру – пӧськыль «сильный жар, горячка» (пӧсь ‘жар; горячий/жаркий’); «лихорадка» ;

выражающие принадлежность – асчер «эпилепсия; падучая болезнь»13 (ас ‘свой/собственный’).

Учитывая «архаизирующую сущность» народной терминологии, т.е. способность сохранять первоначальный смысл того или иного явления, рассмотрим этимологию удмуртских слов, обозначающих понятие «болезнь»: висён, мыж, кыль, кыж, чер. Все лексемы, кроме первой, в религиозно-мифологической картине мира реализуются еще в номинации болезнетворных духов.

Так, существительное висён образовано от глагола висьыны «болеть, хворать», который восходит к общеперм. основе *vis’- «болеть, хворать». В самом близком родственном удмуртскому языку коми языке функционирует тождественное как по звучанию, так и по значению слово висьны. Лексема висён, в отличие от всех вышеперечисленных слов, обозначает только болезненное состояние. Этим словом не называется ни один из существующих в удмуртской мифологии болезнетворных духов. Скорее всего, это объясняется более поздним происхождением слова.

Слово мыж имеет несколько значений: «дух болезни, поветрие», «жертва», «требование божества относительно жертвоприношения, которое было обещано…», «болезнь, которую послал Бог, чтобы человек принес ему жертву», «дух болезни, которому на поле приносят жертву», болезнь мыт, которая поражает лошадей(ср.: мыжтыны – «наслать болезнь» [УРС 2008: 448]). В коми-пермяцком языке существует слово мыжа «кара, наказание от бога, от умерших родителей, болезнь от бога,от родителей». Лингвисты, опираясь на данные удмуртского и коми языка, реконструировали его общеперм. основу *můž, обозначающую «болезнь как наказание свыше», что, как нам видится, является одним из ключевых моментов в понимании природы болезни. Восприятие заболевания как небесной кары не чуждо удмуртской традиции, в рамках которой боги высшей иерархии также могут насылать недуги, хотя и гораздо реже, чем, к примеру, представители низшего мира. На наш взгляд, подобные воззрения на природу болезни восходят к тем далеким временам, когда мир еще не представлялся трихотомической структурой, а мыслился как дихотомическая модель. Такая мифологическая трактовка мироздания запечатлена и в лингвистических данных удмуртского языка: «Имплицитная информация о реликтовом – дихотомическом, двухчастном по вертикали, строении мира – содержится в номинациях неба и земли. Небесная (ин/инма/имма/инму – букв.: «небо/небесная земля») и земная (ма/му/музъем) сферы воспринимаются как аналогичные. Та и другая сферы обрамлены дном: му пыдэс/дно земли и ин пыдэс/дно неба» [Владыкина 2009(1): 102]. Уже тогда болезнь считали следствием воздействия сверхъестественных сил. В результате разделения внеземной области на две противоположные – небесный/верхний мир и подземный/нижний мир – произошло более четкое распределение ролей: источником/локусом болезни – злого начала – выступил нижний мир. В то же время не были отброшены представления и о том, что болезнь может быть наслана «сверху». Выдвинутые предположения подтверждаются и выводами исследователей тюркской культуры: «…“инойˮ мир в традиционном мировоззрении зачастую не имеет явных характеристик “верхнегоˮ или “нижнегоˮ. Можно предположить, что основой трихотомического деления послужила дихотомия “действительный – возможныйˮ, “свой – чужойˮ с последующей и нарастающей дифференциацией этого “чужогоˮ мира на верхний и нижний. Иной мир может оказаться верхним или нижним ситуативно, и при кажущейся дуальности эти два мира вполне описываются признаками мира “чужогоˮ, “иногоˮ». Возможно, в качестве косвенного доказательства можно было бы рассматривать и удмуртское поверье о том, что шайтан «был вначале хорошим, но изменился постепенно в плохую сторону».

Одним из обитателей нижнего мира в удмуртской мифологии был злой дух болезни кыль, которого, как и большинство других болезней/духов болезней, чаще всего представляли живым, но невидимым для людей существом. Причастность этого духа к нижнему миру подтверждается многими фактами. Так, некоторым больным он грезился то черным мужчиной, то черной женщиной. Верили, что кыль в образе черной кошки пробирается в деревню. Поэтому во время эпидемий на улице сжигали черную кошку, полагая, что тем самым можно избавиться от болезни. В случае распространения эпидемий холеры, тифа совершали обряд кыльдэй вӧсян (моление/жертвоприношение при болезни кыльдэй). В жертву духу болезни приносили черную овцу, обязательно краденую. Варили кашу с мясом этой овцы, а шкуру, кишки, сало и ноги животного после завершения обряда уносили за деревню, в особо отведенное для такого случая место, которое называлось кыльдэй вӧсян [Верещагин 2001: 76–77]. Цвет выбранной жертвы и способ ее приобретения явно указывают на диалог с потусторонними, злыми/враждебными силами.

Слово кыль в удмуртском языке имеет несколько значений: «зараза, заразная болезнь; поветрие», «злой дух, приносящий тяжелую болезнь» , «тяжелое заболевание эпидемического характера» , «горячка, тиф» . Удмуртское слово кыль и коми куль ‘бес, черт’ восходят к общеперм. основе *kul’ «злой дух» . Наличие соответствий в дальнеродственных финно-угорских языках (фин. koljo «великан, исполин», манс. kul’nāiər «бог подземелья», эст. koll «бука, страшилище» ) позволило лингвистам реконструировать доперм. основу *koljɜ- «злой дух». Исследователи, занимающиеся проблемой реконструкции языков, выявили соответствия в некоторых из них: наличие гот. слова halja «ад» способствовало восстановлению индоевроп. основы *koljо- прамонг. основа *galǯahu «дикий, бешеный» – праурало-монг. архетипа *gålja. Не исключено, что корень рассматриваемых терминов в урало-алтайских и индоевропейских параллелях относится к ностратической языковой праобщности .

В мифологии коми и обских угров Куль предстает как главный соперник верховного божества. Коми-пермяцкий Куль противостоит верховному божеству Ен . Согласно преданиям народа манси, в далекие времена болезней не было, но, заметив, что численность населения с каждым годом увеличивается, Куль-отыр – хозяин нижнего мира и повелитель злых духов – насылает на людей различного рода недуги. Сохранилось предание о том, что он действует по просьбе своего брата – верховного бога Нуми-Торум. Приобщенность злого духа к потустороннему миру объясняет и его связь с водной стихией/лесом/подземным миром: коми вакуль «водяной», манс. vit-kuľ «водяной», пожирающий излишки земли, рус. куляш «чертенок, водяной», который выходит из воды на Крещение, коми вӧркуль «дух – хозяин леса», подземный дух мукуль, нечистая сила кульмути, поселившаяся в доме. Термин куляш, по мнению лингвистов, появился у русских в результате их межэтнических контактов с соседними финно-угорскими народами: скорее всего, он был заимствован из коми языка.

Обратим также внимание на термин кыльдэй «зараза, заразная болезнь; хворь», а именно на второй компонент, т.е. дэй. В близкородственном коми языке функционируют слова дой «боль, ушиб, травма», «рана», «фурункул», дойдны «ушибить», доймыны «ушибиться».

Перечисленные коми слова и удмуртское слово дэй имеют общеперм. основу *dɜj- «травма», которая, как показывают данные других финно-угорских языков, имеет более глубокие корни: мар. туйо «больной, хворый», венг. dӧg «падаль, зараза», доперм. *tɜjɜ- «болезнь, травма». Таким образом, можно предположить, что первоначальное значение основы дэй «болезнь, хворь» сохранилось в слове кыльдэй. Это подтверждается этнографическими и языковыми данными. Первые свидетельствуют о том, что удмурты среди других болезне-творных духов выделяли и духа болезни дэй . Вторые содержат термины с лексемой дэй: кӧтдэй «грыжа», пушдэй «болезнь внутренних органов», дэймыны «заболеть от страха/испуга» (в современном удмуртском языке означает «остолбенеть; ужаснуться, испугаться»). Испуг, как известно, считали одной из причин болезненного состояния человека. Впоследствии семантика слова дэй сузилась до значений «грыжа» и «парша». Также существует выражение «дэй басьтэ» (букв.: дэй захватывает), которое используют как своеобразное объяснение причины возникновения черных пятен в легких у домашних животных.

Персонифицированным духом болезни выступал и кыж. Лингвисты относят слово кыж к финно-угорскому пласту лексики: фин. kitua «хворать, маяться», эст. kiduma «хворать, болеть», kidu «болезненность, хилость», хант. kə(ṭ9ɜ «жар, лихорадка; болезнь; больной» [Toivonen 1928: 67]. В современном удмуртском языке слово кыж употребляется в значении «грязь (на теле); нечистоплотность», «косный, закоснелый» [УРС 1983: 238]. В одном из диалектов сохранился более архаичный, на наш взгляд, смысл – «болезнь, недуг, недомогание; дух болезни» [УРС 2008: 366]. Подобный вывод можно сделать на основании языковых данных, т.к. клишированные словосочетания способны сохранять первоначальные значения слов: кыже-чере карыны «приносить болезни» , кыж-мыж кутыны «страдать недугом». Современная семантика слова кыж подчеркивает представления о болезнетворных духах нижнего мира как существах грязных, нечистоплотных, закоснелых.

Следует обратить внимание и на слово кыжкыл (заговор), образованное способом сложения двух лексем кыж и кыл. Вторая из них означает «слово; язык». Термин кыжкыл может быть расшифрован как «магическое слово против духа болезни». Это объясняет, почему к помощи заговоров удмурты обращались лишь в тех случаях, когда болезнь рассматривалась как результат негативного воздействия представителей потустороннего мира. Напротив, если болезнь считалась насланной свыше, ее категорически запрещалось заговаривать.

Еще одним олицетворенным духом болезни считался чер. В отличие от слов кыль, кыж, мыж, дэй, которые относятся к финно-угорскому пласту лексики, слово чер проникло в удмуртский язык из тюркских языков: в татарском языке слово чир обозначает «хворь, недуг, болезнь», в башкирском тождественное толкование имеет слово сир, в марийском – чер, в чувашском – чир. В удмуртском языке заимствованное слово чер приобрело дополнительные значения: «зараза; болезнь», «дух болезни», «зло, что-то очень плохое». Одни исследователи считают, что общеповолж.слово чир/сир/чер происходит от общетюрк. чэр, чəр «болезнь; горе, горесть, длительное горе; гнойная рана; шрам, рубец» , другие возводят его к древнетюрк. основе *čer «запор (о кишечнике, эвфемизм)» . Предполагается, что в сложном слове чер-чур (всякие болезни/недуги) второй компонент – чур – указывает на славянское происхождение лексемы: «Это слово, пожалуй, единственное заимствование из лексики русской мифологии и заговоров». Славянские мифологи полагают, что Чур выступал родовым покровителем дома/очага: «Чур охранял членов рода от враждебных козней, от чужих духов, от всего недоброго», считался «покровителем границ поземельных владений» . Древние славяне на перекрестках дорог «воздвигали столбы с сосудами, в которых находился прах умерших; столбы служили межевыми знаками, определявшими родовые границы. Первичным был страх людей, попадавших на такие перекрестки: кончалось их родовое поле, далее начиналось чужое. Чуры, считали, находились на таких межах, охраняя дедовские земли и их хозяев». Неудивительно, что соседнее тюркоязычное население переняло слово, вложив в него прямо противоположное – отрицательное – значение.

Однако этимологи выражают недоверие по поводу существования божества *Čurъ. По их мнению, слово чур имеет несколько коннотаций в русском языке. Одна из них коррелирует с предположением мифологов об использовании этого слова в значении «граница, рубеж, межа; мера». У исследователей сложились абсолютно разные, а в некоторых случаях и диаметрально противоположные взгляды по поводу этимологии слова чур [Фасмер 1987: 385–386]. Но все эти предположения подвергаются сомнению со стороны ученых, оставляя тем самым вопрос о происхождении слова чур открытым.

Удмуртское слово чер стоит в одном синонимическом ряду со словами кыль и висён, имеющими параллели в других финно-угорских языках. Они обозначают одно общее понятие, но имеют некоторые различия в семантическом плане. Это объясняется тем, что «заимствования, проникнув в словарный состав удмуртского языка, вступали в определенные взаимоотношения со словами и выражениями исконной лексики и подвергались смысловой и стилистической дифференциации, существуя в удмуртском языке в качестве синонимов. Так же, как и исконные слова, они могут выражать одинаковые понятия, но иметь несколько разные оттенки и ассоциации в каждом отдельном случае их употребления». Наиболее тяжело протекающие инфекционные болезни назывались одним общим словом чер. Чер считался «одним из злейших» божеств, которое «блуждает везде, насылая болезни на людей и скот» [Верещагин 2000: 213], поэтому его прихода боялись больше всего. Северные удмурты предполагали, что чер – это «бог лошадей и особенно лошадиных болезней, а отчасти и эпидемий между людьми». Он появляется в образе незнакомой собаки или кошки. В случае инфекционных болезней пытались умилостивить злого духа чер: проводили общественные и частные жертвоприношения. Во время первых в качестве жертвы выступала гнедая лошадь, мясо не съедали, а рубили на куски и оставляли на земле, шкуру набивали хворостом и ставили на колья; при частных жертвопри-ношениях выносили за околицу деревни и оставляли на видном месте у дороги блины или черную курицу, предварительно подвязав ей лапы. Здесь явно прослеживается идея кормления духа болезни и вывода его за пределы своего пространства: за околицу, за дорогу, в лес и т.д. В целях предотвращения последующего распространения тяжелой инфекционной болезни ее окружали/замыкали, не давая тем самым выйти за пределы установленных границ:

Кытын ке коркан радысь висё ке, со коркаез, черзы медаз вӧлдӥськы шуса, кусоен, пе, котыртоно шуо (Если в каком-нибудь доме болеют инфекционным заболеванием, этот дом обходят с косой, чтобы болезнь не распространялась);

Кин ке начар висёнэн висе ке – герыен котырто: через, пе, палэнэ медаз вӧлдӥськы шуса (Если кто болеет тяжело – обходят с плугом/опахивают, чтобы болезнь его далеко не распространялась)

И в настоящее время слово чер ассоциируется с чем-то очень страшным, злым:
Маке урод луэ ке, сое чер шуо […]. Уродлык со сыӵе (Если что-нибудь плохое случается, то это называется словом чер […]. Это зло/что-то плохое), –что, вероятно, обусловлено ранее существовавшими мифологическими представлениями о духе чер, имеющем грозный, устрашающий характер. Возможно, этим и объясняется изменение поведения информантов при опросе: они замолкали, отвечали полушепотом, без особого желания, на их лицах можно было заметить страх/испуг. Такое поведение, скорее всего, определяется верой в то, что, произнеся слово вслух, можно накликать беду: «…номинация уже воспринималась как призыв к контакту, что могло привести к нежелательным последствиям».

Употребление слова чер предопределено верой в силу его угрожающего значения и поэтому используется в самых страшных проклятиях и ругательствах: «Чер!», «Чер басьтон!» («Чер бы тебя побрал!»)20, «Вот чер!» («Вот чер!»). Формулы проклятий и ругательств образуются также и с помощью лексем кыль и дэй: «Кыль басьтон!» («Чтоб тебя чума забрала!»), «Кыльдэй мед басьтоз (кутоз)!» («Чтоб тебя хворь взяла!»), «Кыльёс таос!» («Ух, чертята!»)22, «Синазькыль!» («Противный/ненавистный!»), «Фу, кыль!», «Дэй мед пӧроз!» («Чтоб тебя дэй поразил!»). Основная функция проклятия – «магической силой слова нанести урон обидчику, недругу, наслав на него злой рок» .

Таким образом, на языковом уровне зашифрована негативная/потусторонняя природа болезни. Для сравнения возьмем слово бурмыны «выздоравливать, вылечиваться, заживать». Исследователи выявили, что общеперм. основа *bur- «хороший» восходит к доперм. *para- «хороший»: мар. поро «добрый, добро», эрзян. паро «добро, добрый, хороший», фин. paras «наилучший», саам. buorre «хороший» . Примечательно, что от основы *para- и в других финно-угорских языках образованы глаголы с общим значением «лечить, выздоравливать»: мар. паремаш «выздоравливать, поправляться», паремдаш «лечить», фин. parantaa «улучшать, лечить».

В удмуртском языке глагольный суффикс -мы- выражает «категорию становления того, что обозначает мотивирующая основа», т.е. «хороший, добрый ‖ хорошо», «правый». Исходя из этого, можно предположить, что семантическое поле слова бурмыны дополняется еще одним значением – «становиться хорошим/доброкачественным/правильным». В этимологической литературе, посвященной финно-угорским языкам, значение слова бур «правый» считается развитием или ответвлением семантики слова бур «хорошо, хороший». Ссылаясь на наличие параллелей в алтайских языках, В.И. Алатырев не исключает, что слова бур («правый») и бур («хороший») исторически могут быть обычными омонимами [1988: 206]. На наш взгляд, первое мнение имеет больше оснований на истинность суждения.

Таким образом, уже на уровне языка, который «аккумулирует в себе культурные смыслы», происходит реализация основных семантических оппозиций, характерных для архаичного мировоззрения (хороший – плохой, правый – левый, добрый – злой, чистый – нечистый, больной – здоровый) и являющихся основой для обозначения заболевания в разных его проявлениях.

Панина, Т.И.
Слово и ритуал в народной медицине удмуртов


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика
cron

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB