Текущее время: 28 мар 2024, 14:40


Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 5 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Уроки Снорри сына Стурлы
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 11:45 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101827 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Уроки Снорри сына Стурлы
Каждую вещь можно назвать своим именем

Ф.Успенский

«Младшая Эдда», написанная знаменитым исландцем Снорри Стурлусоном ок. 1220–1225 гг., остается одним из самых известных и читаемых памятников Средневековья. Но современный читатель едва ли может ответить на вопрос, что такое «Младшая Эдда». Ему легко забыть о том, что, будучи одним из основных источников нашего знания о языческой мифологии скандинавов, «Младшая Эдда» составлена и на- писана христианином, что эта книга, сочиненная в поучение «молодым скальдам», пишется тогда, когда скальдическая традиция переживает последний — и далеко не самый яркий — период своего существования. Задумывал ли ее Снорри как учебник для будущих скальдов, как пособие для своего образованного современника, как энциклопедию живого мифологического знания или как памятник, по возможности полно фиксирующий ушедшую, исчезающую культурную традицию? В прошлое или в будущее был обращен взгляд автора: рассчитывал ли он на возрождение скальдической поэзии, или описывал обломки минувшей эпохи? Для читателя нового времени «Младшая Эдда» — это, прежде всего, «художественное произведение», где прагматические задачи автора растворены в ткани повествования.

Едва ли при этом кто-либо возьмется оспаривать, что повествование здесь организовано весьма сложным образом, его автор демонстрирует читателю виртуозную игру со своими персонажами, сюжетами, с традицией, с языком (ср.: [Смирницкая 1995]). Как бы то ни было, «Младшая Эдда» является, в сущности, руководством или описанием-руководством. Разумеется, термин «руководство» следует понимать здесь предельно широко, в частности, и как опыт систематизации основных категорий поэтической традиции. Автор это- го руководства постоянно возвращается к теме имени, к теме языка. На первый взгляд заметна лишь часть из многочисленных методических приемов и ухищрений, которыми пользуется Снорри, в поле зрения читателя попадают лишь некоторые приметы его метаязыка, его языка описания.

При этом вопрос о метаязыке Снорри интересен не в последнюю очередь потому, что сам автор определенно задумывался о возможности существования нескольких языковых стихий в пределах одного языка, о возможности перевода и «пересчета» с одного языка на другой, о возможности описания одного языка средствами другого (ср.: [Литви- на & Успенский 2001]). Для Снорри еще не исчерпан принцип полиглотизма, тот принцип многоязычия, который наиболее ярким и наглядным образом представлен, например, в «Речах Альвиса» из «Старшей Эдды», где последовательно перечисляются обозначения космогонических элементов на языке богов, языке людей, языках асов, альвов и других существ. По-видимому, из древнего противопоставления по- этической, «связанной» речи (= «язык богов») и про- сто речи (= «язык людей») у Снорри рождается не- которое противопоставление собственно поэзии и рассказа о поэзии (объяснения того, как устроены разные типы поэтической номинации), языка-объекта и мета - языка.

Если сказанное верно, то понятие метаязыка применительно к «Младшей Эдде» — не привносимый из- вне исследовательский конструкт, а тема, как кажется, одинаково животрепещущая и для Снорри Стурлусона, и для современного интерпретатора его текста. Вообще говоря, проблема метаязыка является одной из наиболее значимых при исследовании всякого средневекового пособия или научного сочинения. В особенности она актуальна, если речь идет о поэтике, риторике или грамматике. Наиболее очевидны сложности, возникающие на терминологическом уровне, т.е вопрос о том, как соотнести слово, используемое автором того или иного трактата, с современной системой терминологии, принятой в этой области. Не менее существенным является и то, как исследователь установит границу между метаязыком, т.е. языком описания, и языком-объектом, существовала ли эта граница для автора трактата и в какой мере существование метаязыка как такового было отрефлектировано им самим. Дело усугубляется еще и тем обстоятельством, что принципы построения языка описания определяются, с одной стороны, индивидуальным выбором автора, а с другой — со- отношением и статусом поэтики и грамматики (а зачастую и риторики) в той культурной традиции, где он работает.

Специфика ситуации в Исландии XIII в. состоит в том, что и Снорри и авторы первых грамматических трактатов пишут ó родном языке и нá родном языке. Это редкое исключение для европейской традиции того времени. В грамматике, написанной на родном языке о латы- ни, присутствует напряженный контраст между разработан- ной системой латыни (или другого языка трилингвы) и собственным языком. Он, видимо, ощущается средневековым автором, даже если тот пишет на латыни о латыни. В исландских же сочинениях данный контраст отсутствует. «Младшая Эдда» посвящена описанию национального культурно- го наследия, а не, скажем, античной мифологии, и при этом написана по-исландски.

Очевидно, что подобное положение вещей значительно уменьшает число формальных признаков, по которым можно отличить метаязык от языка-объекта. Эти различия приходится искать на другом уровне. Возвращаясь к проблеме статуса поэтики и грамматики в исландской культурной традиции, необходимо отметить, что поэтика была, судя по всему, первичной и основообразующей сферой. Речь в данном случае идет не о собственно хронологическом приоритете одной области над другой, а о некотором «культурном преобладании». Примечательным образом все четыре сохранившиеся исландских грамматических трактата оказались включенными в один кодекс с «Младшей Эддой», причем четвертый и часть третьего имеют непосредственное отношение не только к грамматике как таковой, но и к искусству стихосложения.

Независимо от того, считаем ли мы вслед за целым рядом исследователей все грамматические трактаты, за исключением первого, учебниками для скальдов, трудно не согласиться с той точкой зрения, что интерес к лингвистическим изысканиям в области родного языка по- является именно в тех странах, где велик интерес к поэзии1. Многое из того, что в лингвистических трактатах обнажается как метод, задолго до их создания имплицитным образом присутствует в скальдической поэзии. «Первый грамматический трактат», как видно из его условного названия, это первое из дошедших до нас грамматических сочинений, а «Младшая Эдда» — первая поэтика. Мы не знаем, какими предшествующими источниками из области поэтики пользовался Снорри.

Нам неизвестны и те исландские сочинения, которые мог использовать автор«Первого грамматического трактата», созданного, по всей видимости, в середине XII в. Но мы хотя бы отчасти, так сказать, эмпирически представляем себе тот сложный аппарат прикладной поэтики, который был разработан внутри скальдической поэзии задолго до написания обоих этих сочинений. Достаточно упомянуть, с одной стороны, ту жесткую и изощренную метрическую систему, которой характеризуются, например, скальдические размеры, и, с другой стороны, те принципы дешифровки скальдического кеннинга, которые, надо полагать, существовали в сознании каждого слушателя и позволяли ему оценить меру мастерства того или иного скальда. На этом фоне такое руководство по поэтике, как «Младшая Эдда», оказывается естественным и автохтонным явлением.

Снорри Стурлусон ощущает себя и свое произведение как нечто глубоко укорененное в исторической традиции. Авторы же исландских грамматических трактатов, напротив, скорее оказываются в положении новаторов и реформаторов. «Архаизирующая» установка Снорри и «новаторство» автора «Первого грамматического трактата» отражаются на принципах построения метатекста. В частности, это проявляется и в том, насколько явно в «Первом грамматическом трактате», например, эксплицирован новаторский метод, предложенный его автором. Известно, что в задачу создателя трактата входило прежде всего теоретическое обоснование нового проекта алфавита [FGT, 208–210]. Думается, не будет преувеличением сказать, что еще одной целью автора «Первого грамматического трактата» было сформулировать и продемонстрировать методы описания языка и создать универсальный язык описания. Метод, по-видимому, понимался им как некая комбинация операций, обеспечивающая регулярное воспроизведение результата и направленная на разоблачение сути языковых явлений или, точнее, фонологических закономерностей.

Эксплицитная демонстрация метода, метаязыка, становилась дополнительным аргументом в пользу предлагаемого проекта алфавита. Ставя перед собой сугубо прикладные задачи, автор был кровно заинтересован не в сокрытии метода, но в его обнародовании. Ср., например, следующие высказывания составителя трактата:

Теперь я помещу эти восемь букв <…> между одними и теми же согласными… …тогда я изменю наименование заглавной буквы и расположу гласную перед ней…
…ее <латинскую букву c> я буду тоже называть che в нашем алфавите, я сложу ее со всеми гласными буквами таким же образом, как k или q, но обе эти буквы я уберу из алфавита и заменю <их> одной c… я не изменил ни величины, ни наименования <буквы> h, ибо она не может ни увеличиться, ни уменьшиться и каким-либо об- разом измениться при произнесении….

Первый известный нам древнеисландский опыт собственно лингвистического рассуждения, если посмотреть на него глазами современного лингвиста, демонстрирует тот удивительный факт, что его автор сходу взялся за одну из главных проблем общего языкознания. Он стремится вы- явить общие принципы описания языка (в его случае фоне- тики и фонологии) и показать, что эти принципы работают в приложении к живому, разнообразному материалу конкретного языка.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Уроки Снорри сына Стурлы
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 11:50 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101827 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Во-первых, автор грамматического трактата высказывает убеждение, что принципы описания языкового материала универсальны для различных языков. Во-вторых, он сам формулирует некоторые из этих принципов. И, наконец, в-третьих, он показывает, как эти принципы функционируют в конкретном языке, привлекая при этом достаточно много языкового материала.

Он приводит в качестве примера не только структуры, порожденные им самим, но и устойчивые выражения, естественным образом существующие в языке. Этот материал весьма разнообразен по своей природе: автор использует как сопоставления отдельных лексем, так и примеры из скальдов, которые служат для него своего рода последним аргументом, например, в споре о количестве слогов. Подобная экспликация авторских действий едва ли возможна в «Младшей Эдде». Как кажется, Снорри предпочитает не афишировать своего метода, искусно пряча его за обильным материалом и сознательно избегая развернутых метаязыковых отступлений. Можно сказать, что более «молодая» древнеисландская грамматика прославилась своими достижениями в области метода и самим умением эти методы демонстрировать. Напротив, более «древняя» по своей природе поэтика не нуждалась в объяснении своих действий и тяготела к импликативности метода, к сокрытию метаязыковых швов. Обычно в грамматике и поэтике в качестве такого «шва», привлекающего внимание исследователей, фигурирует граница между собственно авторским описанием и приводимым в тексте примером. Условно пример можно представить как нечто, лежащее в сфере языка-объекта, а, соответственно, то, что входит в авторское описание или рассуждение, будет интересовать нас с точки зрения его принадлежности к мета- языковой сфере. Разумеется, на практике для любого средневекового со- чинения вопрос о том, что представляют собой используемые в нем примеры, всякий раз нуждается в детальном рас- смотрении. Что послужило источником для того или иного примера — сочинение предшественника, литературный текст, осмысляемый как образцовый или авторитетный, паремии и родственные им малые жанры, «бытовой» узус, или же пример порожден самим автором? В какой степени при- мер подчинен прагматической установке автора и авторской интерпретации, что побудило автора использовать именно этот пример, как устроена граница между примером и описанием?

Все эти вопросы — лишь небольшая часть той проблема- тики, которая возникает при анализе примера в средневековых научных трактатах. Видимо, некоторые элементы мета-языка могут вторгаться в поле примера, и, с другой стороны, не все, лежащее за пределами примера, является существенным с точки зрения метаязыка. Тем не менее, пример может служить некоторым опознавательным знаком, позволяющим отделить язык-объект от метаязыка. Как правило, мы можем на формальном уровне точно определить, что в тексте является, а что не является приме- ром. Однако оказывается, что учебное пособие или поэти- ка могут быть устроены и на иных основаниях, «Младшая Эдда» служит достаточно наглядным тому подтверждением. Пример и авторский комментарий в ней тесно переплетены, иногда при чтении затруднительно сразу определить, с какой целью приводится тот или иной сюжет, а границу между примером и описанием часто трудно выявить. Тем не менее, в большинстве случаев эта граница все же существует. Соотношение метаязыка и языка-объекта, структуру комментария и примера удобнее всего проследить, опираясь на очень важное для Снорри рассуждение о том, какого рода язык пригоден для поэзии и сколько есть способов выражения в поэтическом языке: x x 140 Уроки Снорри сына Стурлы Поэтический язык создается трояким путем <...> Всякую вещь можно назвать своим именем. Второй вид поэтического выражения — это то, что зовется заменой имен. А третий вид называется кеннингом..

В этом рассуждении выражен едва ли не основной мотив всей «Младшей Эдды», оно значимо, на наш взгляд, для всех уровней повествования. На первый взгляд, в произведении Снорри есть доволь- но много сюжетов, которые рассказываются без авторского комментария, приводятся как бы «просто так», без явно выраженной цели. Иначе говоря, мы имеем дело с нарративом, свободным от прямых дидактических пометок, а ведь эти по- метки и являются основным средством, позволяющим узнать, что Снорри использует тот или иной мифологический сюжет для решения некоторой педагогической задачи, т.е в качестве примера для того или иного утверждения. Разумеется, при широкой трактовке этой педагогической задачи любой мифологический эпизод полезен для образования читателя независимо от того, способен ли этот эпизод служить пояснением к поэтическому приему или к другому эпизоду. Однако мы попытаемся показать, каким образом подобный якобы «свобод- ный», не прикрепленный ни к какой метаязыковой конструкции фрагмент все же служит примером или иллюстрацией к дидактическому положению. Мы полагаем, что весь текст «Младшей Эдды» целиком состоит из метаязыковых рассуждений и примеров к ним: в тексте нет ничего случайного, чтó не метаязыковое построение — тó пример.

Но при этом рассуждение и примеры разворачиваются не в четкой линейной последовательности, а в сложном и замысловатом переплетении. Пример может быть сильно удален в тексте от того построения, которое он призван проиллюстрировать, или целый пучок примеров может быть собран вместе, а дидактические комментарии к ним разбросаны по всему тексту. На первый взгляд, такое не- линейное построение обучающего текста может показаться трудным для восприятия, рыхлым и фрагментарным, но на самом деле в «Младшей Эдде» гораздо больше звеньев, скрепляющих разные участки текста, связывающих его разные фрагменты, чем в более привычном для современного человека линейном дидактическом изложении. Посмотрим, как может выглядеть случай сложно организованной конструкции, состоящей из метаязыкового описания и примера. Пример и описание расположены дистантно, причем пример значительно удален от авторского комментария. Для Снорри, как мы убедимся, такое дистантное расположение отнюдь не редкость. Так, большинство иллюстраций к кеннингам с именами богов приводятся еще до того, когда само понятие кеннинга возникает в «Младшей Эдде», по сути дела, в предыдущей ее главе, в «Видении Гюльви».

Для современного же читателя такая удаленность примера и объяснения зачастую не позволяет его опознать как пример. Итак, мы располагаем метаязыковым высказыванием Снорри «Всякую вещь можно назвать своим именем». В определении поэтического искусства, которое предлагает Снорри, это первый из трех путей создания поэтического язы- ка. Непосредственно за этим высказыванием никакого примера в тексте «Младшей Эдды» не следует. Казалось бы, здесь и не нужно примера: само высказывание появляется лишь для контраста с другими принципами построения поэтического языка (когда вещь называют нé своим именем). Нужен, как будто бы, довольно высокий уровень рефлексии в области языка, чтобы приводить специальные примеры для называния вещи своим именем. Тем не менее, Снорри творит в той культурной традиции, где подобная рефлексия, по-видимому, привычна и естественна. Не удивительно поэтому, что называние людей, мест и предметов по имени вообще является одной из главных задач автора «Младшей Эдды»: весь текст как бы пронизан при- мерами того, как можно строить поэтический язык, называя вещи их собственными именами. Очевидно, такое выделенное, подчеркнутое называние своим именем характерно не только и не столько для самого Снорри, но, скорее, для того круга источников, на которых он основывался. Мы рассмотрим здесь лишь ограниченный круг проблем, связанных с употреблением «своего имени». Так, рассказывая, почему золото называют «выкупом за выдру», Снорри упоминает о том, что Локи убил выдру у водопада. Эта выдра была сыном Хрейдмара и братом Фафнира и Регина.

Поэтому когда асы остановились у Хрейдмара и пока- зали ему свою добычу, Хрейдмар решил взять их в плен. Для этого он вызвал своих сыновей и сообщил им об убийстве брата: Но увидев выдру, Хрейдмар позвал своих сыновей — Фафни- ра и Регина — и сказал, что брат их Отр убит. По-видимому, необходимо подчеркнуть тó, что сознательно оставляет за кадром Снорри: в этом описании мы имеем дело с выдрой по имени Выдра, т.е. с некоторой очевидной тав- тологией именования. Надо сказать, что примеры подобного рода не всегда обыгрывают соотношение имени собственного и имени нарицательного. Так, например, перечисляя в «Языке поэзии» различные элементы «военных» кеннингов, Снорри замечает:

…в кеннингах оружия и боевых доспехов упоминают битву, Одина, дев битвы и конунгов-воителей. Шлем называют «шлемом», «шапкой» или «колпаком»….

Разумеется, мифологические имена (Отр = Выдра) и именования предметов (шлем) по функции и по статусу не вполне равны друг другу. Однако с нашей точки зрения построения такого рода, как правило, указывают читателю на то, что весь рассказ в целом приводится здесь в связи с какой-либо метаязыковой конструкцией, т.е. он необходим для объяснения того или иного элемента из языка-объекта. Каким же образом осуществляется этот сигнал или искусно спрятанная отсылка к метатексту? Что же собственно происходит в этих фрагментах с точки зрения проблематики метая- зыка и языка-объекта? Основная задача Снорри в подобных случаях заключает- ся в том, чтобы ввести в оборот поэтическое обозначение определенного объекта, например, выдры. Если отвлечься от сложной ситуации игры имени собственного и имени нарицательного, то можно заметить, что Снорри действует так, как может действовать преподаватель иностранного языка. Начиная изучать язык, мы часто сталкиваемся с простым педагогическим приемом: преподаватель, показывая нам предмет, спрашивает, «что это?», а мы называем соответствующее ему слово на том языке, который учим. Объект и слово здесь в некотором смысле меняются функциями. Предмет в такой ситуации выступает в качестве означающего, а его означаемым является слово из языка-объекта. В определенном смысле на время своего занятия преподаватель пребывает в мире, где слова, язык безусловно первичны, а элементы предметного, событийного мира имеют значение лишь постольку, поскольку помогают прояснить оттенки смысла того или иного слова, того или иного высказывания, той или иной речевой ситуации.

Снорри как бы улавливает условность противопоставления планов содержания и выражения и — вольно или невольно, сознательно или неосознанно — обыгрывает их потенциальную обратимость. По-видимому, в этой обратимости и заключен для Снорри смысл высказывания «всякую вещь можно назвать своим именем», или, по крайней мере, таково одно из значений, которое он вкладывает в него. Эпизод же с выдрой служит примером, иллюстрирующим метаязыковое высказывание. Слово провоцирует конструирование и описание некоторой событийной реальности, микроскопический фрагмент поэтического текста порождает сложную, многоступенчатую фабулу, которая начинает жить собственной жизнью, вовлекая в свою орбиту все новые слова и сюжеты. Заодно, как уже говорилось, подобные, на первый взгляд тавтологические высказывания о выдре по имени Выдра при- званы задержать внимание, дать понять читателю, что рассказанный сюжет он должен запомнить, что его не только забавляют, но и учат. И это сосредоточенное внимание ему еще пригодится, поскольку пример и метаязыковое рассуждение не просто расположены дистантно. Наш пример — как можно называть вещи своими именами, называть выдру Выдрой — оказывается вмонтирован в другой пример, который как раз относится к тому, как в поэтическом языке строится кеннинг.

Иными словами, читателя стремятся обучить двум вещам одновременно, и именно поэтому рассмотренный пример инкорпорируется в рассказ о том, почему можно назвать золото выкупом за выдру, т.е. в комментарий к кеннингу. Снорри постоянно обучает тому, как можно называть людей, существ и предметы в поэзии. Иногда он декларирует, что сейчас речь пойдет о кеннингах или о хейти, но в некотором смысле он всегда учит всем способам именования сразу.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Уроки Снорри сына Стурлы
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 12:46 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101827 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Вот элементарный случай такой мнимой непоследовательности, а на самом деле той одновременности, о которой гово- рилось только что. Утверждение о том, что поэтический язык может создаваться с помощью «замены имен», стоит у Снорри на втором месте, а упоминание кеннинга — на третьем. Между тем, непосредственно после этих утверждений он говорит о построении кеннингов — и лишь потом, много позже, рассказывает о хейти. Однако примеры замены имени встроены уже в комментарий к кеннингам подобно тому, как в них встроен пример называния вещи свои именем. В объяснение, «почему золото называют волосами Сив», вмонтирован рассказ о том, как карлик сшил Локи губы.

Снорри упоминает, что «ремешок, которым был зашит рот Локи, называется Вартари», причем это указание явным образом не имеет никакого отношения к основной линии сюжета. Дело в том, однако, что Вартари и соответствующее слово þvengr являются синонимами, обозначающими «шнурок, ремешок, тесьма, завязка», и оба этих слова, кстати говоря, могут участвовать в образовании кеннингов змеи [LP, 652, 274]. Подобного рода примеры не единичны в тексте «Младшей Эдды». Так, рассказывая о похищении меда поэзии, Снорри, как мы помним, упоминает мифологический бурав по имени Рати, которым Один просверлил скалу: Бельверк достает бурав по имени Рати и велит Бауги попробовать, не возьмет ли скалу бурав. Хорошо известно, что слова nafarr и rati также являются синонимами, хотя термин nafarr «бурав» в поэтическом языке не зафиксирован, тогда как rati «сверло», напротив, в поэти- ческом тексте встречается [Háv., 106]. Характерно, что данный эпизод, так сказать, с буравом по имени Сверло приводится в «Видении Гюльви», а не в «Языке поэзии», он вводится раньше, чем теоретическое утверждение, которое призван проиллюстрировать. У Снорри подобный прием встречается довольно часто. Есть много, гораздо более прозрачных случаев, когда пример предшествует мета- тексту, с которым он внутренне связан. При этом в определенном участке текста, после примеров построения кеннинга, у Снорри специально приведены целые ряды хейти, где указано, например, что море зовется: «океан», «эгир», «гюмир», «гладь», «пучина», «путь», «зыбь», «соль», «воды», «целитель» <...> Здесь есть хейти «море» и «эгир»11. Однако Снорри верен своему принципу: обучать все- му сразу, всему одновременно, начиная с «Видения Гюльви», он заранее «приучает» к разным способам выражения в поэзии. Несколько уклоняясь в сторону, можно отметить, что остается не совсем понятным: что именно Снорри подразумевает под заменой имен?

Идет ли речь только о хейти, можно ли называть частным случаем замены имен и кеннинги, насколько широкий смысл, в конце концов, он вкладывает в замену имен? Не исключено, что как раз поэтому, комментируя способы выражения в поэзии, он начинает не с замены имен, а с кеннинга; у Снорри, как кажется, есть педагогическая тенденция сначала разбирать более ясные случаи. Итак, у нас есть дистантные, сложно организованные примеры, относящиеся к называнию вещи своим именем. Для принципа замены имен мы располагаем как сложными, так и более прозрачно сконструированными примерами. Однако едва ли не бóльшая часть «Языка поэзии» (а в каком-то смысле и всего текста «Младшей Эдды») посвящена третьему способу выражения в поэтическом языке — кеннингу как таковому. Эта часть главы «Язык поэзии» построена наиболее регулярным образом с точки зрения чередования метатексто- вых фрагментов и разного рода примеров. Здесь легче всего проследить некоторые наработанные, повторяющиеся схемы, однако и здесь, как легко можно убедиться, обучение остается нелинейным. Рассмотрим, как Снорри учит третьему способу выражения в поэзии на описании уже упоминавшихся кеннингов золота. Особенно обратим внимание на то, как распределяются метатекст и примеры в данном фрагменте. Золото — это сквозной образ «Языка поэзии», а с другой стороны, объяснение кеннингов золота — один из наиболее прозрачных для современного читателя образцов дидактики. У нас есть список кеннингов золота, который вводится вопросом:

…какие есть кеннинги золота? Зовут его «огнем Эгира», «иглами Гласира», «волосами Сив», «головной повязкой Фуллы», «слезами Фрейи», «счетом рта», «голосом или словом великанов», «каплей Драупнира», «дождем либо ливнем Драупнира или глаз Фрейи», «выкупом за выдру», «выкупом вынужденным у асов», «посевом долины Фюри», «крышей кургана Хёльги», «огнем вод», «огнем руки», «камнем или островом или блеском руки».

Комментируя каждый новый кеннинг, Снорри повторяет его в составе вопроса: «почему золото называют воло- сами Сив», «почему золото называют иглами или листвой Гласира», «почему золото называют огнем Эгира» и т.д. Вообще говоря, форма вопроса и ответа является одной из основ построения как главы «Видения Гюльви», так и главы «Языка поэзии». Хорошо известно, что обучение путем вопросов и ответов достаточно обычно для текстов самых разных типов. Однако в «Младшей Эдде» и здесь не обходится без не- которой неопределенности и мистификации. Сложность заключается в том, что в «Видении Гюльви» спрашивающий и отвечающие — Гюльви и асы — при всей своей многоликости и изменчивости «доживают» до конца сюжета главы в качестве противопоставленных участников диалога; в «Языке поэзии» же повествование начинается как диалог Эгира и Браги, но довольно скоро, после того как Браги отвечает на вопрос Эгира («Сколько способов выражения в поэзии?»), проис- ходит своеобразное переключение — Эгир и Браги надолго исчезают из повествования. За ответами Браги следует знаменитый текст-поучение молодым скальдам, который по своему содержанию едва ли может быть вложен в уста Браги:

Теперь следует сказать молодым скальдам, пожелавшим изучить язык поэзии и оснастить свою речь старинными именами или пожелавшим научиться толковать темные стихи: пусть вникают в эту книгу, дабы набраться мудрости и позабавиться. Нельзя забывать этих сказаний или называть их ложью, изгоняя из поэзии старинные кеннинги, которые нравились знаменитым скальдам. Христианам не следует, однако, верить в языческих богов и правдивость этих сказаний в другом смысле, чем сказано в начале этой книги. Теперь я приведу примеры того, как знаменитые скальды считали для себя подобающим сочинять стихи, применяя такие хейти и кеннинги.

В дальнейшем изложение ведется от первого лица, и хотя сама система вопросов и ответов сохраняется, уже непонят- но — кто отвечающий и кто спрашивающий. Более того, в од- ной из последних частей «Языка поэзии», заканчивая описание кеннингов, автор «Младшей Эдды» еще раз повторяет как бы от себя:

Какие есть способы выражения в поэзии кроме кеннингов? Можно называть всякую вещь своим именем.

За вопросами и ответами уже не стоят какие-то мифологические персонажи, они принадлежат к достаточно абстракт- ной сфере риторики и дидактики и являются безусловными элементами метатекста.

Возвращаясь, однако, к тому, как устроен комментарий к кеннингам золота, мы можем отметить, что вопрос: «какие есть кеннинги золота», равно как и вопросы: «почему мы обозначаем золото тем или иным кеннингом», тем самым от- носятся к сфере метатекста. Утверждая это, мы не занимаемся, как нам кажется, констатацией очевидного. Когда у Снорри подобные вопросы вложены в уста мифологических персона- жей, их метатекстовая природа куда более сомнительна и требует всякий раз специального доказательства. Итак, приведя список кеннингов золота, Снорри повторяет часть этих кеннингов по одному, спрашивая, например, почему золото называют «мукою Фроди». Стоит отметить, что он, с одной стороны, как бы придерживается здесь баналь- ной логики учебника, сначала перечисляя всю совокупность случаев, а потом последовательно объясняя каждый. Однако никогда Снорри не выдерживает эту логику последовательно, идет ли речь об обозначениях золота или об обозначениях поэзии. Он, в частности, дает объяснение кеннингов, которых нет в списке, и может оставить без комментария часть кеннингов, в списке присутствующих. На протяжении всей главы «Язык поэзии» осуществляется, по сути дела, игра с регулярностью и нерегулярностью. Казалось бы, что может быть более регулярным, чем структура метатекста, которую Снорри строит для описания кеннингов золота?

Сперва он вопросом вводит общий список кеннингов, а затем последовательно задает вопрос о каждом кеннинге. Однако и регулярность Снорри — мнимая, как мнимой бывает и его непоследовательность. Во-первых, как уже упоминалось, в изложении Снорри появляются вопросы и, соответственно, ответы о кеннингах, которых не было в списке (ср. вопрос «почему золото называют посевом Хрольва» или «почему золото называют мукою Фроди»). Во-вторых, почти все дидактические вопросы вводят и структурируют комментарии к кеннингам. Но такого же типа вопрос вдруг может вводить рассказ о конкретном де- нотате кеннинга, о золоте как таковом: ср., например, историю о Нифлунгах, продолжающую комментарий к кеннингу «выкуп за выдру» [МЭ, 74–78]. Именно эта история, в частности, вводится вопросом: «что еще можно сказать об этом золоте?» В-третьих, можно сказать, что мифологические сюжеты, приводимые в объяснение кеннингов, намного превышают по своей разветвленности, обстоятельности ту информацию, которая необходима для понимания кеннинга. Сюжеты, объясняющие кеннинги, начинают жить своей жизнью и вступают во взаимодействие друг с другом. Т

ак, «незапланированный» сюжет о том, почему золото называют мукой Фроди, влечет за собой другой «незапланированный сюжет», начинающийся вопросом, почему золото называют посевом Хрольва. На наш взгляд, их соседство объясняется не в последнюю очередь самим соседством понятий «мука» и «посев». В известном смысле сами прозаические комментарии начинают жить по внутренним семантическим законам кеннинга. В то же время дополнительное упоминание в вопросе такого кеннинга, который уже упоминался в исходном списке, становится функционально значимым: это у Снорри не автоматическое, само собой разумеющееся повторение, а сознательный дидактический прием, «скрепка», соединяющая между собой части по- вествования. Итак, вопросы и сам список кеннингов мы рассматриваем как метатекст. Чем же, в таком случае, являются для нас при- меры? Строго говоря, язык-объект в чистом виде представлен только в скальдическом стихе или в эддических цитатах. Толь- ко в скальдическом стихе, например, кеннинг живет собственной жизнью, а не является частью речи ученого комментатора. Гораздо труднее определить, к какой сфере относятся ответы, вызванные к жизни дидактическими вопросами. Ведь эти ответы, как правило, представляют собой прозаическое изложение некоторого мифологического сюжета. До сих пор мы говорили о них как о примерах, но на самом деле в таком именовании есть некоторое отступление от действительного положения вещей.

В самом деле, с одной стороны, скандинавская мифология существует, конечно, и за пределами «Младшей Эдды», и не все, что мы знаем о богах, почерпнуто у Снорри. Таким об- разом, можно было бы говорить о том, что Снорри использует мифологические сюжеты именно как примеры, точно так же как он использует в качестве примера стихи скальдов или эддическую поэзию. С другой стороны, в некоторых случаях мы можем подозревать, что сюжет изобретен самим Снорри исключительно для объяснения поэтического материала. Достаточно вспомнить рассказ о девяти сыновьях конунга Хальвдана Старого в «Языке поэзии», которых звали раз- личными именами, равными в поэтической традиции словам «правитель, князь, вождь» [SnE 1875, 173; МЭ, 93]. На наш взгляд, следует исходить из того, что даже если этот сюжет в традиции существовал независимо, в тексте «Младшей Эдды» он играет роль метаязыкового средства. У каждого мифологического сюжета, появляющегося во фраг- менте, посвященном золоту, преобладает, стоит на первом месте функция объяснения и комментария, сколь бы сложным по организации и полифункциональным ни был такой сюжет. Снорри, на наш взгляд, сам как бы расставляет в этих мифологических повествованиях своего рода «флажки», позволяющие опознать их как дидактический нарратив. Этот нарратив допустимо считать метатекстом, хотя и метатек- стом особого рода.

О некоторых из таких «флажков» мы уже говорили выше. Вспомним случай, когда в пространном сюжете: «почему золото может называться “волосами Сив”?», где повествова- ние, казалось бы, развивается произвольным образом и давным-давно уклонилось от первоначальной цели объяснения кеннинга, мы вдруг встречаем «ремешок по имени Завязка (= Вартари)». Этот значок показывает нам, что Снорри увлекся мифологическим сюжетом не просто так, что его дальнейшее развитие, казалось бы, излишнее для толкования кеннинга, необходимо для иллюстрации другого приема: называния вещи своим именем. Есть и другие опознавательные средства метатекста, о которых уже вскользь упоминалось. Одним из таких средств, едва ли не самым могущественным, является повтор. Речь идет не о поэтическом повторе, хотя не исключено, что по происхожде- нию этот дидактический прием и связан у Снорри с повтором стихотворным (повтор, вообще говоря, первый и сильнейший способ обучения). В «Младшей Эдде» он может быть простым и очевидным, когда Снорри воспроизводит один и тот же кеннинг в метатексте трижды — в общем списке, в отдельном вопросе и замыкая прозаический комментарий. Не менее очевиден он и когда Снорри дважды называет некоторые способы выражения в поэзии в пределах одной главы: один раз от имени Браги, а другой раз — не уточняя автора высказывания, возможно, впрочем, от собственного имени. Такой очевидный повтор может скреплять и две главы: «Видение Гюльви» и «Язык поэзии». Показательно с этой точки зрения, что рассказ о свойствах кольца Драупнир, например, повторен дважды в почти идентичных выражениях: первый раз о них сказано в «Видении Гюльви» (в описании похорон Бальдра), а затем в «Языке поэзии», в комментарии к кеннингу золота «волосы Сив».

Иными словами, комментарий к этому кеннингу постепенно переходит в комментарий к кеннингу «капли Драупнира». Этот переход осуществляется почти не- заметно, и не исключено, что повтор когда-то упоминавшегося сюжета и есть тот самый метатекстовой сигнал, указывающий на переход от одного комментария к другому. Заметим, кстати, что известная тавтология содержится и в самом кеннинге «капли Драупнира» (dropa Draupnis). Подобные внутренние скрепы и авторские реминисценции в «Младшей Эдде» явно нуждаются в дальнейшем описании. Упомянем, например, повторы, связанные с важными для Снорри мотивами отношения к языческим богам и морочения, чародейства, превращения. Разумеется, речь здесь уже идет о повторах несколько иного порядка, но знаменателен сам изоморфизм приема на разных уровнях повествования. Вернемся теперь еще раз к разбору отдельного фрагмента, к комментарию к кеннингам золота. Повтор явным образом и здесь задает дидактическую структуру. Нам кажется небес- полезным привести некоторую схему сочетания метатекста и примера в этом фрагменте. При этом мы все время должны помнить о предельной условности такой линейной рабочей конструкции. Условно, в наиболее полном варианте она могла бы выглядеть так:

1. Предварительный прозаический рассказ (метатекст особо-
го рода).
2. Метатекст, включающий в себя общий список кеннингов.
3. Дидактический вопрос (метатекст), относящийся к кон-
кретному кеннингу.
4. Прозаический рассказ (метатекст особого рода).
5. Эддический пример.
6. Скальдический пример.
7. Замыкающий метатекст.

Вообще говоря, эту рабочую схему можно представить в гораздо более подробном и разработанном виде, но тогда для комментария к каждому кеннингу ее во многом нужно
делать заново.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Уроки Снорри сына Стурлы
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 12:50 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101827 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
И та схема, которую мы привели, много раз варьируется на протяжении всего текста, не всегда реализу- ется полностью. Попробуем продемонстрировать сочетание повтора и нерегулярности, пользуясь этой рабочей схемой, посмотрим, например, «почему золото называют “огнем Эгира”».

1. Предварительный прозаический рассказ (метатекст особого рода):

Одного человека звали Эгир или Хлер. Он жил на острове, что теперь называется Лесё. Он был изрядно сведущ в кол- довстве. Он держал раз путь в Асгард, и, ведая о том, асы его радушно приняли, хотя не обошлось тут и без обманных чар. Вечером, как настало время для пира, Один велел внести в па- лату мечи. И они так сверкали, что там стало светло, и, пока все сидели за пиром, не нужно было другого огня. Асы пошли на пир и воссели на троны 12 асов, коим надлежало быть су- дьями. Их зовут: Тор, Ньёрд, Фрейр, Тюр, Хеймдалль, Бра- ги, Видар, Вали, Улль, Хёнир, Форсети, Локи. Были и богини: Фригг, Фрейя, Гевьон, Идунн. Герд, Сигюн, Фулла, Нанна. Все кругом казалось Эгиру великолепным. Стены были сплошь увешаны красивыми щитами. Был там и хмельной мед, и вы- пили его немало. Рядом с Эгиром сидел Браги, и шла у них за пиром беседа. Браги рассказал Эгиру о многих событиях, случавшихся у асов.

Собственно список кеннингов золота появляется на очень большом расстоянии от первого рассказа.

2. Метатекст, включающий в себя общий список кеннингов:

Какие есть кеннинги золота? Зовут его «огнем Эгира», «иглами Гласира», «волосами Сив», «головной повязкой Фул- лы», «слезами Фрейи», «счетом рта», «голосом или словом великанов», «каплей Драупнира», «дождем либо ливнем Дра- упнира или глаз Фрейи», «выкупом за выдру», «выкупом вы- нужденным у асов», «посевом долины Фюри», «крышей курга- на Хёльги», «огнем вод», «огнем руки», «камнем или островом или блеском руки»19. Комментарий к кеннингу «огонь Эгира» следует сразу за списком.

3. Дидактический вопрос (метатекст), относящийся к конкретному кеннингу:

«Почему золото называют огнем Эгира?»

4. Прозаический рассказ (метатекст особого рода):

Это объясняет уже упомянутый рассказ об Эгире. Он был на пиру в Асгарде и, собравшись в обратный путь, пригласил Одина и всех асов прийти к нему в гости через три месяца. И отправились в путь Один и Ньёрд, Фрейр, Тюр, Браги, Видар, Локи, а с ними и богини Фригг, Фрейя, Гевьон, Скади, Идунн,Сив. Тора с ними не было: он тогда уехал на восток бить вели- канов. Когда боги расселись по местам, Эгир приказал внести в палату светящееся золото, и оно, как огонь, озарило всю па- лату и светило во время пира, подобно тем мечам, что служили вместо огня в Вальгалле. Там Локи разбранился со всеми бога- ми и убил раба Эгира по имени Фимафенг, а другого раба его звали Эльдиром. Жену Эгира зовут Ран, а 9 дочерей так, как уже было написано. На том пиру все подавалось само: и яства, и пиво, и все, что бывает нужно на пирах. Там стало известно асам, что у Ран есть сеть, которой она ловит всех людей, утонувших в море.

7. Замыкающий метатекст:

Этот рассказ объясняет, почему золото называют «огнем, либо светом, либо сияньем Эгира, Ран или дочерей Эгира». В согласии с этими кеннингами золото принято теперь называть «огнем моря» со всеми хейти моря, ибо Эгир и Ран называют- ся всеми хейти моря. А потому золото зовут и «огнем воды или рек» со всеми хейти рек. И с этими хейти поступают так же, как со всеми прочими хейти и кеннингами: младшие скальды сочи- няют по образцу старших, то есть так, как было у них в стихах, но мало-помалу вносят и новое, то, что, по их разумению, подобно сочиненному прежде, как вода подобна морю, а река — воде, а ручей — реке. Поэтому и называется новшеством все, что помогает разнообразить хейти в кеннингах. И считается правильным все, что создается по сходству и в согласии с природой.

6. Скальдический пример: следует строфа Браги, где золото называется огнем скамьи макрели [МЭ, 71].

* * *

Подведем предварительные итоги нашего анализа. В начале главы «Язык поэзии» мы видим некоторый мифологиче- ский сюжет, явно представляющий собой метатекст особого рода. Его метатекстовую природу легко продемонстрировать потому, что в нем явно присутствует голос самого Снорри, он в очередной раз вводит здесь очень важную для него тему реальности языческого пантеона, говорит вновь, как и в «Ви- дении Гюльви», о чарах и колдовстве спрашивающего Эги- ра и отвечающих ему асов. Этот рассказ своего рода аналог рамочной конструкции, представленной в предыдущей главе, в «Видении Гюльви», где речь идет о божественной или че- ловеческой сущности асов. Итак, перед нами некоторый предварительный мифоло- гизирующий метатекст (№ 1).

Далее, на большом расстоя- нии от этого фрагмента расположен уже упоминавшийся метатекст с вопросом, какие есть кеннинги золота, и список кеннингов (№ 2), затем следует метатекст «почему золото называют огнем Эгира?» (№ 3). Далее, еще один мифоло- гический прозаический рассказ (содержащий отсылку к предыдущему мифологическому рассказу о пире асов у Эгира) (№ 4), а после этого рассказа следует довольно обширный замыкающий метатекст с повтором комментируемого кен- нинга и обращением к скальду-ученику (№ 7). Скальдиче- ский пример (№ 6) приведен здесь после замыкающего ме- татекста, что несколько нетипично. Можно указать также на структурирующий троекратный повтор самого кеннинга — в общем списке, в дидактическом вопросе и в замыкающем метатексте. Следует отметить, что огонь Эгира Снорри ставит на первое место в списке кеннингов золота.

Обычно (и это, на наш взгляд, вполне естественный «педагогический» прием) на первое место он помещает то, что является наиболее выигрышным для комментирования. В кеннингах поэзии, напри- мер, это кровь Квасира — именно этому кеннингу посвящен обширный мифологический сюжет, для него у Снорри есть наиболее выгодные скальдические примеры, не отягощенные двух- или трехчленными кеннингами. Замечательно, что Снорри может поместить предвари- тельный мифологизирующий рассказ, тема которого связана с построением кеннинга, на очень большом расстоянии от самого кеннинга. Так он поступает, как уже отмечалось, в случае с кеннингом капли Драупнира, где предварительный рас- сказ о том, что это собственно за капли, помещен в «Видении Гюльви». И именно таким способом устроен комментарий к большинству кеннингов с именами богов. Приведем еще один вариант реализации нашей схемы, на этот раз на примере уже упоминавшегося кеннинга золота мука Фроди. Здесь схема комментария несколько короче: нет предваряющего мифологического рассказа, нет упоминания «муки Фроди» в общем списке кеннингов золота. Все начина- ется, условно говоря, с пункта № 3, т.е. с вопроса: «почему золото называют мукой Фроди?».

Далее следует объясняющий мифологический рассказ (№ 4), затем приводится эддический пример (№ 5) и кончается все скальдическими примерами (т. е. № 6) [МЭ, 78–81]. Еще более обобщая и упрощая нашу схему, можно сказать, что Снорри обучает искусству построения кеннинга следующим образом: сначала прозаический мифологический рассказ, представляющий скрытый метатекст или метатекст особого рода, затем дидактическое рассуждение — явный метатекст, и затем собственно поэтические примеры. Замечательно, что эта схема работает не только на уровне комментария отдельного кеннинга. В некотором смысле, по этой модели построен, как нам кажется, весь текст «Младшей Эдды»: «Видение Гюльви», условно говоря, соответствует прозаическому мифологическому метатексту, «Язык поэзии» — явному дидактическому рассуждению, а «Перечень размеров», к рассмотрению которого мы не обращались, столь же условно соответствует поэтическому примеру. Такое тождество структуры на микро- и макроуровне, повтор большого в малом, малого в большом, видимо, соответствует дидактической установке Снорри. Однако как только мы попытаемся представить «Младшую Эдду» в виде такой линейной конструкции, становится особенно очевиден нелинейный характер повествования Снорри. Можно снова, как мы уже пытались это сделать в начале нашего изложения, вообразить Снорри в качестве преподавателя иностранного языка.

Обычно, обучая языку, преподаватель систематически и последовательно вводит правила грамматики, но при этом читает с учащимися тексты, где примеры на эти правила попадаются в произвольном порядке. Обучающий вынужден, забегая вперед, как-то комментировать эти примеры, задолго до того, как он их систематически прошел с обучаемыми. Как кажется, есть все основания утверждать, что Снорри достиг предельной виртуозности как в регулярности, так и в нерегулярности — и в энтропии, и в связанности текста.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Уроки Снорри сына Стурлы
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 12:51 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101827 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Задумав написать учебник, Снорри создал естественно развивающийся организм, в каждой части которого отразились все свойства целого. Мы берем на себя смелость предположить, что Снорри ждал от своего читателя не столько анализа, сколько синтеза, способности охватить и понять все произ- ведение разом. Отдельный и сам по себе очень интересный вопрос: как воспринимала этот текст его непосредственная аудитория, современники Снорри и их ближайшие потомки. Современному же читателю «Младшей Эдды» это произведение может напомнить грандиозную постройку, все изяще- ство и соразмерность которой можно охватить лишь с высоты птичьего полета. В заключение хотелось бы отметить, что в том рассмотрении метатекста «Младшей Эдды», который был здесь представлен, мы сознательно уклонились от обсуждения многих важных филологических проблем. В частности, мы совсем не касались текстологии «Младшей Эдды», различных ее списков.

В самом деле, мы не знаем наверняка, в каком порядке располагал части своего произведения сам Снорри, что шло сначала — «Язык поэзии», «Перечень размеров» или «Видение Гюльви». Однако, как нам кажется, избранный нами угол зрения в принципе позволяет анализировать текст не- зависимо от конкретного списка или разночтений в том или ином фрагменте, хотя, например, некоторые метаязыковые швы в «Младшей Эдде» видны в одних редакциях более отчетливо, чем в других.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 5 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB