Текущее время: 28 мар 2024, 16:16


Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 4 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Злободневность прошлого
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 10:42 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101831 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Злободневность прошлого

Ф.Успенский

В средневековой европейской культуре, да и, наверное, в любой культуре, где есть генеалогические перечни, родос- ловные имеют дело с прошлым, но при этом составляются в интересах настоящего. Речь идет, разумеется, не только о поддельных и вымышленных родословных, когда человек приписывает себе несуществующих предков, желая обосно- вать отсутствующие у него права. Целенаправленными быва- ют и подлинные генеалогии. Строго говоря, каждый случай составления генеалогического древа, и даже каждый случай его переписывания или произнесения вслух, вызывается какой-то особой причиной, укорененной в сегодняшнем дне. Зачастую может показаться, что чем глубже мы будем погружаться в историю знатных домов Европы, тем длиннее там будет родовая память.

Поневоле кажется, что для знати, живущей еще в рамках родовой куль- туры, знание как можно большего числа своих предков было предметом первостепенной важности. Тем не менее, до середины X в. у западноевропейских ари- стократов речь может идти, как правило, о знании всего лишь трех поколений прославляемых предков. Сложные и разра- ботанные генеалогические перечни оказываются не принадлежностью родовой архаики, а элементом куда более поздней и, в сущности, книжной культуры, связанной по преимуществом с каноническим правом. У скандинавов дело обстоит, как известно, несколько ина- че. Генеалогические построения являются одной из основ, одним из сущностных атрибутов культуры. Здесь мы не можем отделить дописьменную древность от литературной традиции. Говоря о генеалогическом перечне как о приеме повествова- ния, мы всегда должны помнить о читательской аудитории, имеющей огромную долитературную подготовку, необходимую для восприятия этого приема1. Геналогические построения скрепляют всю скандина- вскую культурную традицию, причем скрепляют, так сказать, в двух направлениях — хронологическом и жанровом. С одной стороны, как и положено генеалогическому перечню, они соединяют различные временные срезы.

С другой стороны, в Скандинавии они присутствуют в качестве самостоятельного жанра и в то же время могут включаться в самые разные поэ- тические и прозаические тексты. Изобилие в них генеалоги- ческих построений видно невооруженным глазом, как виден невооруженным глазом и самый «историзм» исландской культуры. Может даже сложиться впечатление, что исландская классическая проза целиком и полностью погружена в прошлое, что она ретроспективна во всем. Тем не менее, ни в коем случае нельзя сказать, что для ис- ландца истинная жизнь проистекает исключительно в прошлом.

Скорее, речь идет о том, что настоящее не является не- посредственным предметом прозы. Как правило, говорить о настоящем пристойно лишь опосредованно, лишь погружаясь в минувшее. Возвращаясь к теме генеалогических перечней, можно провести такую аналогию: выбирая имя для ребенка,думали о его судьбе в настоящем и будущем, но имя ему давали не в честь кого-нибудь из живых родственников, живущих в настоящем, а исключительно в честь умершего предка. Ны- нешняя судьба подавалась через судьбу жившего прежде члена рода. Попробуем продемонстрировать на целом ряде приме- ров, что именно мы имеем в виду.

* * *

Всякий, кто хоть раз обращался к биографии Снорри Стурлусона († 1241), хорошо знает, сколь значительную роль в его политической карьере сыграл норвежский герцог Скули, который долгое время являлся регентом при юном короле Хаконе и был — без какого-либо преувеличения — первым лицом в государстве. Именно от Скули Снорри последовательно по- лучил сперва титул стольника, а затем и ярла. При этом ника- кой «Саги о Скули» мы не знаем — большинство событий его жизни известны лишь из саги о конунге Хаконе Хаконарсоне, которая была написана племянником Снорри, когда ни Снорри, ни Скули, ни героя саги, Хакона Хаконарсона, уже не было в живых.

Традиционно прямая благодарность покровителю, как и вообще реакция на текущую ситуацию, выражалась в стихах. Сам Снорри в полной мере воспользовался такой возможно- стью, посвятив ярлу Скули и конунгу Хакону «Перечень раз- меров» — собственно поэтическую часть «Младшей Эдды» [Klingenberg 1998; Klingenberg 1999, 409–470]. Известно, кро- ме того, неудачное стихотворение Снорри, посвященное Скули.

Тем не менее, ярл Скули не был забыт и в «Круге Земном». «Круг Земной» ни в коей мере не был для Снорри политическим памфлетом или панегириком, сочиняемым по случаю, основа его содержания вообще не была порождена сиюми- нутной политической обстановкой. Тем не менее, в 98-й главе «Саги о Харальде Суровом» из «Круга Земного», повествующей о событиях второй половины XI в., содержится рассказ о возвращении Олава Тихого в Норвегию после гибели его отца, Харальда, в битве при Стэмфордбридже. В этой части повествования, неожиданным для современного читателя образом, приводится генеалогия ярла Скули, современника Снорри, жившего, как известно, в XIII в. Появление данной родословной обставлено рассказом, также весьма знаменательным. Речь идет о том, что у Олава Тихого был воспита- тель, который назван человеком крайне мудрым, доблестным и красивым. Он занимал при конунге совершенно особое положение, как сказано в саге, «был предводителем дружины Олава конунга и говорил на тингах, и был советником конунга по всем делам страны».

В сущности, этот персонаж по своим государственным функциям весьма схож с герцогом Скули. Это сходство становится тем более очевидным, что воспитателя Олава Тихого также зовут Скули, и, как показывается в саге, он является прямым предком интересующего нас герцога Скули. Собственно говоря, генеалогический перечень и наводит мост между предком и потомком. О самом герцоге Скули в саге, по- вествующей о временах Харальда Сурового, разумеется, практи- чески ничего не говорится.

Сходство между предком и потомком должно быть установлено самим читателем, ведь описание пред- ка дается ему в тексте, а потомка, своего современника, он как бы имеет перед глазами. При этом, так сказать, ход мысли читателя и слушателя задается вполне однозначным образом: сходство подчеркивается благодаря тождеству имен, а заодно и тем, что генеалогический перечень начинается с древнего Скули и заканчивается Скули современным. Потомок становится прямым подобием своего предка, жившего на полтора столетия раньше. Роль генеалогического перечня, однако, этим отнюдь не исчерпывается. Заодно удостоверяется давнее родство нынешнего герцога Скули с правящим домом Норвегии и, опосредованным образом, с родом легендарных Инглингов:

Олав конунг выдал за него <Скули> свою родственницу Гудрун дочь Невстейна. Ее мать была Ингирид, дочь конунга Сигурда Свиньи и Асты. Она была сестрою конунга Олава Святого и Харальда конунга. Сына Скули и Гудрун звали Асольвом из Рейна. Его женой была Тора дочь Скофти сына Эгмунда. Сын Асольва и Торы был Гутхорм из Рейна, отец Барда, отца Инги конунга и Скули герцога [КЗ, 462; Hkr., III, 218–219].

Как видно из приведенной генеалогической справки, Скули, воспитатель Олава Тихого, женится на внучке Сигурда Свиньи. Она была племянницей Олава Святого и Харальда Сурового, а стало быть, все ее потомки принадлежали к роду норвежских конунгов, хотя и по женской линии (Схема 1).

Изображение

В перечне подчеркивается и гораздо более очевидное для современников Снорри обстоятельство — тот факт, что отец нынешнего герцога Скули, Бард, был и отцом конунга Инги, который занимал норвежский престол непосредственно перед Хаконом Хаконарсоном. Немаловажно также, что конунг Инги Бардссон тоже был связан с Инглингами лишь по женской линии [Успенский 2001, 98].

Наличие столь свежего прецедента — передачи власти по родству через женщин — создавало дополнительные ос- нования для притязаний герцога на власть в Норвегии4. Очень важно при этом оценить меру и степень непосред- ственности отклика саги на события XIII в. Разумеется, для современников Снорри появление генеалогии герцога Скули в тексте саги, повествующей об XI в., не было немотиви- рованным. В то же время весьма существенно, что похвала в прозе подразумевает не создание специальной саги о герцоге Скули, а именно некоторое упоминание о нем в совершенно самостоятельной королевской саге. Подчеркнем еще раз, что сага о Харальде Суровом в составе «Круга Земного» остается совершенно самостоятельным повествованием о событиях прошлого. Это прошлое не уподобляется последовательно, во всех деталях настоящему. Харальд Суровый или Олав Тихий — не маска, не аллегория, за которой в действительности скрывается конунг Хакон Хаконарсон. Прямые реминисценции настоящего в саговой традиции, вплоть до времен Снорри, занимают скромное место. Настоящее — это то, о чем не совсем пристойно говорить не только напрямую, но и в виде грубой аллегории. Оно одушевляет рассказ о прошлом, но ни в коей мере не подменяет его. Генеалогическое построение — одна из немногих «перемычек», в которой пове- ствователь решается выстроить непосредственную связь между прошлым и настоящим, позволяет себе выйти из замкнутого мира минувшего, в котором он живет вместе с героями саги. Все это, как кажется, имеет самое непосредственное отношение к проблеме авторства или к проблеме авторского при- сутствия. Действительно, бóльшая часть сагового текста представляет собой объективизированное повествование. События протекают как бы перед глазами слушателя, иногда происходящее или его оценка даются по показанию конкретных очевидцев, но в любом случае подразумевается, что все говорящееся в саге принадлежит тому времени, о котором в саге рассказывается.

Генеалогическое построение — эта одна из крайне не- многочисленных «проговорок», оно выносит повествователя далеко за пределы времени повествования. Попросту говоря, рассказчик знает то, чего герой саги и их современники знать не могут, — он знает имена их праправнуков. Кроме того, генеалогический перечень индивидуализирует отношения автора со своими героями, привлекает особое внимание аудитории к какому-то определенному персонажу. Весьма показательно, что генеалогия герцога Скули в саге о Харальде Суровом встречается только в «Круге Земном». Так, она отсутствует, например, в соответствующих главах «Гнилой...» и «Красивой кожи».

* * *

Генеалогическое построение в прозе всегда предполагает введение дополнительного диахронического измерения, увеличивается, так сказать, хронологическая глубина текста, но это увеличение может идти в двух направлениях. Хорошо известно, что персонажи саги нередко вводятся в текст с помощью указаний, кто был их отец, дед, а иногда и прадед. Иными словами, генеалогическое построение наделяет сагу прошлым, но, как мы только что убедились, оно же, парадоксальным образом, способно ввести в нее будущее. Или, возвращаясь к проблеме авторства, именно генеалогический перечень способен обозначить, что настоящее время саги и настоящее время автора могут не совпадать. По-видимому, возможность отсчитывать время вперед и назад с помощью генеалогического счета является вообще важной составляющей исландской культуры. Один из очень ярких образчиков такого счета в ту и в другую сторону дан в «Книге с Плоского Острова», где друг за другом следуют два перечня правителей Норвегии.

Один начинается с Харальда Прекрасноволосого и заканчивается Олавом Хаконарсоном, правившим Норвегией с 1380-го по 1387 г. Как сказано в тексте, именно при нем и была написана «Книга с Плоского Острова»5 (Схема 2). Непосредственно вслед за этим перечнем, как уже гово- рилось, следует другой, более подробный и сложный. В нем прямые связи от отца к сыну фигурируют наряду с более сложными отношениями родственной преемственности ([Flat., I, 28]). Однако самое для нас существенное, что в этом перечне конунги перечислены в обратном порядке, от Олава Хаконарсона до Харальда Прекрасноволосого. Показательно, что второй список, очевидно, построен с ориентацией на первый, или, во всяком случае, с ориентацией на презумптивное знание слушателя прямой последовательности — от предка к потомку. Имена конунгов в этом втором перечне соединены с помощью многозначной пометы þá.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Злободневность прошлого
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 10:52 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101831 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Изображение

По-видимому, такой построенный по принципу фуги дву- кратный генеалогический перечень вообще имел этикетный характер: он-то собственно и знаменовал собой посвящение «Книги с Плоского Острова» королю Олаву Хаконарсону. Не случайно здесь же содержится и указание на то, что имен- но в годы правления конунга была написана книга. Мы видим, как здесь снова с помощью родословной выстраивается ось времени, причем в тексте прохождение по этой оси осуществляется дважды — от прошлого к настоящему и от настоящего к прошлому.

При этом точка настоящего, так сказать, здесь одна-единственная, совпадающая со временем составления памятника. Вспомним, что в «Саге о Харальде Суровом» из «Круга Земного» подобных «точек настоящего», в сущности, две. Одна из них совпадает со временем жизни герцога Скули, тогда как другая, со временем жизни его предка и тезки Скули, воспитателя Олава Тихого. Иными словами, у нас есть насто- ящее в настоящем и настоящее в прошедшем, или настоящее в настоящем и настоящее в будущем, — в зависимости от того, что мы сами примем за точку отсчета, XI в. или XIII в., время саги или время Снорри. При этом само существование двух временных срезов в одном тексте и генеалогического моста между ними заставляет заподозрить, что и здесь, в «Саге о Ха- ральде», мы имеем дело со своеобразным этикетным обраще- нием к герцогу Скули, весьма тонко и изощренно построенным автором «Круга Земного».

* * *

Посвящение или этикетное обращение может быть напрямую связано с экспликацией авторства или, по крайней мере, со своеобразным литературным намеком на присутствие автора как такового — автора-исполнителя, автора-дарителя, автора-наблюдателя. Коль скоро существует посвящение, вплетенное в текст, значит, в тексте присутствует и посвящающий. Посвящением он в известном смысле выдает себя, демонстрирует, что он неравен во времени своим героям, что между ними существует непреодолимая дистанция. Строго говоря, генеалогическое построение, обращенное в то, что для персонажей саги остается неведомым будущим, не является единственной оговоркой, позволяющей развести рассказчика и рассказ.

При этом, однако, генеалогический перечень является, пожалуй, самой наглядной из таких оговорок. Более того, он притягивает, концентрирует вокруг себя другие менее очевидные признаки присутствия автора, признаки соотнесения разных временных планов. Так, старший Скули в «Саге о Харальде Суровом» в ответ на предложение конунга Олава Тихого наделить его любым фюльком на выбор, говорит о том, что такой подарок с большой вероятностью будет у него отнят, если произойдет смена конунгов, и просит вместо этого наде- лить его угодьями вокруг разных крупных городов, где часто пирует конунг [Hkr., III, 218–219; КЗ, 462].

Подобное высказывание можно считать и обыкновенным образчиком прозорливости и дальновидности мудрого человека в саге. В то же время здесь можно увидеть и намек на несправедливость последующих конунгов к потомкам этого Скули, а в перечислении тех угодий «близ Осло, близ Тунсберга, близ Борга, близ Бьёргвина и на севере близ Нидароса» просматривается своеобразное литературно-документальное подтверждение земельных прав и притязаний герцога Скули, современника Снорри.

Подчеркнем еще раз, что, будучи интегрировано в повествование, генеалогическое построение может служить как знаком авторства, так и зримой точкой перехода из одно- го временного плана в другой. Вместе с тем, родословная может и в более непосредственном виде выполнять функ- цию этикетного посвящения или манифестировать автор- ское начало в тексте. По-видимому, именно в такой роли отдельные генеалогии выступают в «Книге об исландцах» Ари Торгильсона6. Когда Снорри Стурлусон утверждал в «Прологе» к «Кру- гу Земному», что «Ари Мудрый… был первым здесь в стране <Исландии. — Ф. У.>, кто записал на северном языке мудрые рассказы, старые и новые» [КЗ, 10; Hkr., I, 6–7], он говорил о человеке, чье имя в глазах его современников, исландцев «эпо- хи записи саг», отличалось общепризнанным авторитетом и напрямую ассоциировалось не только с исключительной ученостью и феноменальной памятью, но и с понятием «авторства».

Именно Ари исландцы считали себя обязанными сохра- нением первых и основных сведений о национальной истории страны. По авторитетности он мог сравниться лишь со скальдами: не случайно рассказ Снорри о нем соседствует в «Прологе» с рассуждениями о достоверности скальдических стихов как исторического источника. Для Снорри Стурлусона Ари и скальды олицетворяют два типа авторства, два типа авторитетных свидетельств, которые он, скорее, стремится совместить, а отнюдь не противопоставить друг другу. Говоря об авторстве и посвящении, мы имеем в виду те генеалогии в «Книге об исландцах», которые Ари собственноруч- но вынес за пределы основного текста, за пределы исторически последовательного повествования. Речь идет о родословных исландских епископов, Торлака и Кетиля, которые появляются в «Книге об исландцах» сразу же после слов: «Здесь заканчива- ется эта книга» (Схема 3). Для понимания места функции этих построений существенно иметь в виду, что сочинение Ари на- чинается неким авторским предисловием, породившим целую источниковедческую проблему, которой, впрочем, мы здесь касаться не будем. Его первые слова гласят:

Сперва я составил книгу об исландцах для наших епископов, Торлака и Кетиля, и показал [ее] им обоим и Сэмунду священнику…

Изображение


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Злободневность прошлого
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 11:00 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101831 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Если учесть тот факт, что именно Торлак и Кетиль были адресатами и «рецензентами» сочинения, кажется правомерным допустить, что генеалогический экскурс выполняет здесь сугубо этикетную функцию. Выстраивание генеалогического ряда за пределами нарративной части в данном случае равносильно указанию на то, что автор, носивший духовный сан, посвящает свой труд двум соотечественникам и современникам, церковным иерархам, которых он, несомненно, хорошо знал лично. Во многих западноевропейских источниках мы находим этикетные формулы посвящения непосредственно перед или после основного повествования, так что в этом Ари мало чем отличается от своих западноевропейских коллег. Тем не менее, форма, которую он выбрал для обращения к епископам, имеет заметные особенности. Прежде всего, любопытен тот факт, что генеалогический перечень не содержит особого обращения к епископам или какого-либо указания на то, что текст посвящается именно им. Перечисление предков само по себе становится посвящением и восхвалением. Вообще говоря, это довольно характерная черта собственно исландской традиции. Вспомним, например, знаменитую «Сагу Сверрире», заказанную еще при жизни этого короля. Сага о Сверрире, как известно, явление во многих отношениях нетипичное и уникальное. Об этом тексте нам еще придется говорить ниже, но пока отметим лишь один эпизод, находящийся внутри повествования. Он не содержит генеалогических построений как таковых, а, скорее, позволяет понять отношение современников Сверрира к такого рода построениям. Обращаясь с речью к норвежским бондам, убеждая их в своей родовитости, конунг Сверрир говорит, в частности, о своей матери Гуннхильд. Напомним, что он, согласно саге, «перечислил на тинге весь ее род во всех его ответвлениях, и многие узнали тогда о своих родичах с отцовской и материнской стороны, о которых они раньше не знали»9. На наш взгляд, риторике убеждения здесь служит не только указание на родство конунга с собравшимися — родство, по-видимому, весьма отдаленное. Само знание родословных присутствующих, знание, превышающее степень осведомленности обычного человека, служит средством приобретения политических сторонников. Детальный перечень предков сам по себе является тонкой и деликатной похвалой — восхваляя собственный род, конунг не только противопоставляет себя другим, но в известном смысле позволяет многим примкнуть к его славе и знатности. Любопытно, что при этом задействуется и родство по материнской линии, обыкновенно почитаемое второстепенным.

Но именно оно может принять на себя объединяющую функцию. Отцовский род, род конунгов, выделяет Сверрира из всех осталь- ных норвежцев, тогда как род матери приближает его к бондам. Именно это и ценно в данный момент для Сверрира. Возвращаясь к построению Ари, подчеркнем еще раз, что детальное знание и воспроизведение родословной епископов само по себе является похвалой и данью уважения им. При этом весьма существенна еще одна деталь. До сих пор мы го- ворили о посвящении Ари как о некой рамочной конструкции, оторванной от повествования как такового. Между тем, будучи вынесенной за пределы повествования, генеалогия епископов, несомненно, вторит и соответствует ему. Коль скоро речь в тексте идет об истории Исландии, то и генеалогии составлены таким образом, что они срощены с этой историей от ее начала до современности. Каждая епископская родословная ведется от первопоселенца, история Исландии предстает, так сказать, в ин- дивидуальной перспективе епископа (см.: Схема 3). При этом у епископа Торлака род может быть возведен к первопоселен- цам, только если учитывать родство по женской линии. Вообще говоря, в родовом счете доминировала, разумеется, отцовская линия, зачастую только она и принималась во внимание. Но, как мы уже несколько раз убеждались, если по каким-то причинам родство через женщин оказывалось более актуальным с точки зрения общей идеи текста, то именно оно и приводилось. Собственно говоря, Ари приводит четыре генеалогических перечня, два из них касаются тех епископов, которым в кни- ге посвящены отдельные главы, причем обоих уже не было на свете ко времени составления дошедшей до нас «Книги об ис- ландцах». Можно сказать, что смертью одного из них, Гицура сына Ислейва, основной текст и заканчивается. Другие два пе- речня — это родословные Торлака и Кетиля, которые почти не фигурируют в основном рассказе, но зато являются живущими и здравствующими епископами Исландии на время составления книги. Кроме того, они являются в определенном смысле адресатами книги. Таким образом, серия генеалогических перечней объединяет минувшее, о котором ведется рассказ, и «сегодняшнее», о котором практически ничего не говорится. Говоря об этой серии родословных, позволим себе некоторое отступление, которое, на наш взгляд, важно для пони- мания роли генеалогий и способов индивидуализации повествования у исландцев. Четыре родословные помещают всех четырех епископов в некоторое единое символическое пространство, что, кстати говоря, легко сделать именно потому, что все эти родословные вынесены за пределы хронологически последовательного повествования. Дело в том, что для каждого предка-первопоселенца, от которого ведут свой род четыре епископа, указана своя сторона света: юг для Кетиль- бьёрна, предка епископа Гицура (и его отца епископа Ислей- ва), восток для Хроллауга, предка епископа Йона, запад для Ауд Мудрой, к роду которой принадлежал епископ Торлак, и север для Хельги Тощего, предка епископа Кетиля10. Достаточно вспомнить, какую роль в поэтической и прозаи- ческой традиции занимают четыре существа, олицетворяющие четыре стороны света. Пожалуй, самый яркий для нас пример, где эти существа напрямую связаны с поколениями исландских поселенцев, приведен у Снорри в «Круге Земном» [Hkr., I, 316–318; КЗ, 118–119]. Как мы помним, навстречу колдуну, приплывшему по морю в образе кита, с восточной стороны вы- ходит дракон, с северной стороны вылетает птица, с западной выходит бык, а с южной — великан с палицей в руке. Эти духи страны, как отмечает Снорри, были не кто иные, как Броддхельги с Оружейного Фьорда, Эйольв Вальгердарсон с Островного Фьорда, Торд Ревун из Широкого Фьорда и Торрод Годи из Эльвуса, т.е. четыре наиболее выдающихся исландца X в.

По-видимому, Ари использует универсальную модель пер- сонификации сторон света, которые, будучи названы вместе, олицетворяют всю страну в целом. При этом у Ари — в каче- стве таких олицетворений — фигурируют конкретные и, по-ви- димому, вполне реальные предки-первопоселенцы. Снорри же, у которого рассказ о четырех частях Исландии и духах страны представляет собой часть «Саги об Олаве Трюггвасоне», ис- пользует, как кажется, двойной прием. Стороны света олице- творяют здесь предки-исландцы, предстающие в то же время в облике мифологических существ. Можно допустить, что Снор- ри в данном случае напрямую использовал генеалогические экскурсы Ари: два персонажа, Торд Ревун (= Бык) и Эйольв Вальгердарсон (= Птица), упомянуты среди предков двух на- ших епископов, современников Ари: Торд был предком епи- скопа Торлака, тогда как Эйольв — предком епископа Кетиля (см.: Схема 3). Скорее всего, Снорри ориентировался на генеалогические построения Ари. Однако при этом он не воспроизводит их буквально, а обыгрывает и переосмысляет их. Для нас особенно любопытно, что епископские генеалогии Ари в определенном смысле дублируют основной текст его сочинения, в предельно сжатой форме воспроизводят хроно- логический ряд в этом тексте описанный. Однако основной текст — как и положено историческому повествованию, к ко- торому в данном случае можно отнести и многие саги, — целиком и полностью заканчивается в прошлом, и с формальной точки зрения это прошлое герметично, почти непроницаемо для настоящего. Епископская же генеалогия не просто доведена до настоящего времени — в ней живущие епископы, Тор- лак и Кетиль, становятся главным предметом описания, так как вся история Исландии передается через их генеалогии. Эти генеалогические ряды на один шаг длиннее предшествующего исторического повествования Ари, они прорывают оболочку прошлого и связывают его с настоящим. Как кажется, генеалогический перечень едва ли не основное средство, с помощью которого можно совершать подобные прорывы.

По-видимому, такая возможность связана с тем, что генеалогии традиционно продлевали время исторического повествования назад, связывали историческое настоящее саги или иного сочинения о прошлом с историческим прошлым, с событиями и людьми тех эпох, которые предшествовали событиям текста. Весьма показательно, что в самом начале «Книги об исландцах», непосредственно после авторского предисловия и перед заголовком Incipit libellus Islandorum помещается генеалогия норвежского конунга Харальда Прекрасноволосого. Эта родословная Харальда заканчивается словами:

…Хальвдана Черного, отца Харальда Прекрасноволосого, который был первым из этого рода единовластным конунгом всей Норвегии.

Дальнейший же текст, следующий после заголовка Incipit libellus Islandorum, начинается, как известно, словами:

Исландия была заселена из Норвегии во дни Харальда Прекрасноволосого, сына Хальвдана Черного…

Таким образом, повествование начинается там, где генеа- логия заканчивается, и подхватывает последнюю ее ступень. Генеалогия же епископов, как уже говорилось, конспективно воспроизводит счет поколений от времен Харальда Прекрас- новолосого и доходит до эпохи, современной самому Ари, т.е. оказывается на один шаг длиннее исторического повествования, в котором единожды упомянуто о поставлении Торлака в епископы. Итак, пространный рассказ об истории Исландии, так сказать, крепко надет на хронологическую ось, куда более длительную, чем он сам, и ось эта создается именно благодаря генеалогическим построениям. Эта генеалогическая ось времен представлена в «Книге об исландцах» и еще один раз, в непрерывном виде — от Инглингов до его, Ари, современности. Причем в данном случае генеалогическая перспектива задана таким образом, что ее связь с настоящим, со временем Ари, не может вызвать никаких со- мнений. Начинаясь с имен Ингви, конунга турков, и Ньёрда, конунга свеев, родословная перечисляет имена легендарных правителей Инглингов, продолжается именами конунгов Норвегии (предков Харальда Прекрасноволосого!) и скандинавских правителей Дублина, и плавно переходит от них к отдельным исландским первопоселенцам и их потомкам (см.: Схема 4).

Изображение


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Злободневность прошлого
СообщениеДобавлено: 03 фев 2019, 11:05 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44086
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101831 раз в 28404 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Этот ряд завершается именем самого автора «Книги об исландцах»:

…и Торгильса, моего отца, а я называюсь Ари..

Данное генеалогическое построение, разумеется, не только связывает прошлое с настоящим, но и служит несомненной и достоверной личной подписью, не исчезающей при многократном переписывании и тиражировании текста. Нам уже приходилось говорить о том, что индивидуализирующий характер генеалогического построения сам по себе индивидуализирует и историческое повествование, демонстрирует, в какой перспективе могут быть рассмотрены события. Сочинение Ари показывает несколько таких потенциальных перспектив. Осмысление истории Исландии с помощью ро- дословных ныне живущих епископов выполняет, как уже говорилось, этикетную функцию посвящения этим епископам. Родословная же Ари — от древних Инглингов через первых исландских поселенцев и до него сегодняшнего — служит своеобразным знаком авторства [Успенский 2003-а]. Любопытно, что эти родословные в заключительной части текста следуют непосредственноодна за другой.

С помощью такого приема создается пространная и вместе с тем четкая формула адресации — кому и от кого преподносится сочинение. Этот прием обрастает дальнейшей литературной традицией.

* * *

Как мы помним, в «Круге Земном» вести об авторе доходят до нас только опосредованно, благодаря, например, генеалогическому перечню покровителя Снорри. Вспомним еще раз, что там это генеалогическое построение «врощено» в тело самой саги о Харальде Суровом. На наш взгляд, такая композиция предполагала определенную читательскую подготовку слушателей, подготовку, существовавшую благодаря особой чуткости к генеалогическим построениям в разного рода исторических текстах.

Тем не менее, говоря о генеалогии как приеме для выражения авторства, стоит привести еще один пример со Снорри, где этот прием представлен, на первый взгляд, в более обнаженной форме. Известно, что в древнейшей рукописи «Младшей Эдды», так называемом Уппсальском кодексе, записанном ок. 1300 г., есть некоторое совершенно неожиданное для современного читателя отступление от общего хода повествования. Речь идет о генеалогических и исторических перечнях, возникаю- щих в тексте между, условно говоря, мифологической и тео- ретико-лингвистической частями «Языка поэзии». Между рассказом о великане Гейррёде и Торе и собственно опре- делениями и перечислениями различных видов кеннингов (в частности, кеннингов поэзии) вклиниваются три построения: перечень скальдов, организованный в хронологическом порядке, родословная Стурлунгов и хронологически же организованный перечень исландских законоговорителей. Центральной фигурой этого тройного построения, вне всяко- го сомнения, является сам Снорри Стурлусон — скальд, родо- витый хевдинг и законоговоритель (ср.: [Krömmelbein 1992, 121–123]):

Содержание Уппсальского кодекса Эта книга называется Эдда. Она была составлена Снорри Стурлусоном тем образом, который здесь представлен. Сперва об асах и Имире. Затем следом «Язык поэзии» и хейти многих пред- метов. Наконец, «Перечень размеров», который Снорри сделал о Хаконе конунге и Скули герцоге.

1. Пролог к «Младшей Эдде», начало «Видения Гюльви»
2. «Видение Гюльви»
3. «Видение Гюльви»
4. Конец «Видения Гюльви» и начало «Языка поэзии»
5. Перечень скальдов
6. Генеалогия Стурлунгов
7. Перечень законоговорителей
8. Рисунок — Разговор Гюльви Высоким, Равновысоким
и Третьим
9. Продолжение «Языка поэзии»
10. «Язык поэзии»
11. Конец «Языка поэзии»
12. Три скальдических висы
13. Второй грамматический трактат
14. Начало «Перечня размеров» (заголовок, перечисление
размеров)
15. «Перечень размеров
16. Конец «Перечня размеров»

Существенно сразу оговорить, что Снорри фигурирует во всех трех перечнях, при этом лишь перечень законоговорителей заканчивается именно на нем. Родословная Стурлунгов завершается одним поколением позже, а именно — племянниками Снорри, детьми его сестры Хельги, Эгилем и Гидой. Собственно говоря, Эгиль и Гида в строгой патрилинейной традиции являются Стурлунгами лишь отчасти, так как свя- заны с этим родом лишь по женской линии. Однако, как мы помним по генеалогическим построениям Ари, для того что- бы соединить современника с нужными предками, выстроить нужную генеалогическую перспективу, привлечение смешан- ного родства, т.е. родства и по женской, и по мужской линии, оказывается вполне допустимым. Хронологический перечень скальдов сам по себе, конечно, не является родословной, как не является родословной пере- чень законоговорителей, оканчивающийся именем Снорри.

При этом после упоминания Снорри Стурлусона в перечне скальдов фигурируют и родичи Снорри — сыновья и дочь его братьев, Олав, Стурла и Стейнвёр. Таким образом, Снорри, без сомнения, является центральной фигурой этих генеалоги- ческих и хронологических построений. Это особенно важно, если мы вспомним о том, что только в Уппсальском кодексе Снорри Стурлусон напрямую назван составителем «Младшей Эдды» как целого. Слова «эта книга называется Эдда. Она была составлена Снорри Стурлусоном тем образом, который здесь представлен. Сперва об асах и Имире. Затем следом “Язык поэзии” и хейти многих предме- тов. Наконец, “Перечень размеров”, который Снорри сделал о Хаконе конунге и Скули герцоге», как видно, предваряют весь текст, т.е. образуют своего рода «шапку», предшеству- ющую Прологу (см. выше). Таким образом, построения, прерывающие раздел «Язык поэзии» в Уппсальском кодексе, служат дополнительной верификацией его авторства, своео- бразным знаком авторской принадлежности, подобным тому, что венчает текст Ари Торгильсона. При этом такие свидетельства авторства не вполне тожде- ственны, как нетождественны и их отношения с хронологией. У Ари его собственная хронология завершается очень яркой конструкцией с употреблением первого лица, одним ударом переводящей всю ситуацию текста в иную плоскость. В полном соответствии с этой личной формой никакого будущего времени после этого настоящего в настоящем текст не знает. Что же касается Уппсальского кодекса, то его хронологические построения явным образом демонстрируют, что настоящее Снорри уже стало настоящим в прошедшем. С тех пор прошло одно или два поколения, а Снорри в определенном смысле остался в одних исторических рамках со своим рас- сказом. Тот, кто переписывал его текст и составлял Уппсальский кодекс, дважды подчеркнув авторство Снорри, продлил хронологическую ось до собственного настоящего, и, таким образом, генеалогический знак авторства Снорри — это все же, скорее, не подпись, а показания свидетелей, показания, где Снорри уже фигурирует в третьем лице. Обращаясь к основному тексту сочинений Снорри, на- помним, что эвгемеристические построения «Младшей Эдды» и «Саги об Инглингах» включают в себя генеалогии богов. Боги вовлекаются в череду сменяющихся поколений, что в определенном смысле уравнивает их со смертными и, во всяком случае, превращает их в единицы хронологического счета.

На таком фоне очень любопытно то обстоятельство, что генеалогия Стурлунгов, которая встраивается в Уппсаль- ский кодекс, начинается от Адама, и в качестве промежуточных звеньев называет Юпитера и Сатурна, Тора и Одина. Заканчивается же она, как мы помним, младшими родичами Снорри, детьми его сестры Хельги. Таким образом, ось генеалогического перечня вновь, как и у Ари, оказывается длиннее того отрезка времени, о котором повествуется в тексте как таковом. Разумеется, необходимо учитывать, что «Младшая Эдда» не является истори-ографическим сочинением, соотношение разных времен устроено в ней очень сложным образом. Можно сказать, что игра на проницаемости и неразличимости истинного и мнимого, настоящего и прошедшего — один из главных приемов, который эксплуатирует Снорри.

При этом составителю Уппсальского кодекса, для которого времена Снорри уже стали историей, в известном смысле удалось затворить Снор- ри в мире его собственного произведения, ввести его в им же выстроенный круг персонажей. Все же необходимо помнить о том, что упоминание имени Снорри в «Младшей Эдде» ограничивается генеалогическим перечнем, т.е. тем, что стоит в тексте особняком. Что же касается основного текста, то можно сказать, что Снорри как автор присутствует в каждой строке своего сочинения, но ни- где не выдает своего имени.

Напомним также, что основным предметом нашего рассмотрения являются, скорее, исторические повествования, а «Младшая Эдда» в любой из своих рукописных версий не является в полной мере таковым. Историческое повествование строит свои отношения с различными пластами времени на куда более ясных и определенных основаниях, и, как мы попытались показать, оно куда более зримо отделено от настоящего. То, о чем повествует подобный прозаический текст, должно было завершиться хотя бы за одно поколение до тех, кто живет ныне и рассказывает эту сагу. При этом связь между современниками повествователя и теми событиями, о которых идет речь в рас- сказе, очевидна для слушателей, достаточно искушенных в подобного рода текстах. Чтобы воздать кому-либо хвалу, не нужно говорить о нем самом, можно просто перечислить его предков, можно рассказать сагу о ком-либо из них, а можно, построив похвалу еще более тонко, рассказать сагу о ком-либо из старинных конунгов, покровительствовавших его предкам.

Прошлое не только становилось, таким образом, весьма актуальным, заинтересованность в нем носила еще и очень индивидуальный характер. Снорри прославляет герцога Ску- ли рассказом о временах Харальда Сурового и Олава Тихого, где в одном эпизоде столь значимая роль отводится предку и тезке герцога14. Возвращаясь, однако, в Скандинавию XII–XIII вв., мы не можем не вспомнить напоследок еще один текст, о котором уже шла речь, где правило прославления через прошлое явным образом нарушено. Это «Сага о Сверрире», заказанная им самим и повествующая о событиях его собственной жизни. Перед нами результат некоторого «лобового решения», когда требования политической борьбы в определенном смысле возобладали над требованиями культурной традиции.

Однако эта победа была, как кажется, временной и не означала полного отказа от осмысления настоящего через замкнутое в себе прошлое. «Сага о Сверрире», где заказчик совпа- дает с главным персонажем, позднее включается в некоторую историческую последовательность саг о норвежских королях. Очевидно, что Снорри доводит повествование «Круга Земного» до времени Сверрира, потому что «Сага о Сверрире» уже существовала. Можно вспомнить также эпизод из уже упоминавшейся саги о внуке Сверрира, конунге Хаконе Хаконарсоне. В рассказе о смерти конунга Хакона говорится, что, почувствовав себя хуже, Хакон велел читать себе сперва латинские тексты, жития святых, а затем саги о норвежских конунгах, начиная с Хальвдана Черного, отца Харальда Прекрасноволосого. В тексте говорится, что когда ему дочитали все саги до саги о Сверрире, конунг велел читать ему эту сагу. Когда же по- среди ночи сага о Сверрире были дочитана, «всемогущий Господь призвал к себе конунга Хакона из жизни в этом мире». Жизнь внука, Хакона Хаконарсона, заканчивается тогда, когда заканчивается жизнеописание его ближайшего пред- ка-конунга, короля Сверрира16. Теперь жизнь самого Хакона переходит в сагу.

Таким образом, «Сага о Хаконе Хаконарсоне» сообщает о наличии целого ряда предыдущих ступеней — саг о других конунгах Норвегии. При этом сама сага о Хаконе естественным образом осмысляется как прибавление еще одной ступе- ни, как продолжение этого ряда, причем ступень добавляется и ряд актуализируется в той точке повествования, когда конунг Хакон умирает, а его жизнь становится достоянием прошлого: время его отделяется от времени живущих.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 4 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB