Текущее время: 29 мар 2024, 15:59


Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Крупный рогатый скот в ритуальной практике
СообщениеДобавлено: 06 мар 2020, 14:45 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44088
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101845 раз в 28406 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73944

Добавить
В.А. Бурнаков
КРУПНЫЙ РОГАТЫЙ СКОТ В ТРАДИЦИОННОЙ СОЦИОНОРМАТИВНОЙ И РИТУАЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ ХАКАСОВ (КОНЕЦ XIX – СЕРЕДИНА XX в.)

Впервые анализируется роль крупного рогатого скота в повседневном быту и традиционном мировоззрении хакасов. Домашние животные составляли основу хозяйственной деятельности и традиционной обрядности хакасского народа. Это находит отражение в фольклоре и ритуальной практике. Быки и коровы, обладая большой хозяйственной ценностью, наделялись и высоким символическим статусом, являлись распространенными объектами дарообменных процессов, в связи с чем были широко задействованы в сакральных действиях, связанных с жизненным циклом человека: рождением, браком и смертью.

В наше время с постепенным угасанием традиционной культуры исчезает и целый мировоззренческий комплекс. Данное обстоятельство и определяет актуальность нашего исследования. Целью работы является изучение места и роли крупного рогатого скота в традиционном быту и семейно-родовой обрядности у хакасов. Для достижения поставленной цели решались следующие задачи: определение его хозяйственного значения и роли в миро- воззрении и ритуальной практике народа. Хронологические рамки работы охватывают конец XIX – середину XX в. Выбор таких временных границ вызван, прежде всего, состоянием базы источников по теме исследования. Основными источниками выступа- ют историко-этнографические и фольклорные материалы.

Работа основывается на комплексном, системно- историческом подходе к изучению прошлого. Методи- ка исследования опирается на историко-этнографические методы – научного описания, конкретно- исторического и реликта. Одним из основополагающих элементов системы жизнеобеспечения хакасов являлась и до сих пор остается хозяйственная деятельность. Она имела комплекс- ный характер, сочетающий в себе скотоводство, добы- вающий промысел (охота, рыболовство, сбор дикоро- сов) и земледелие. Все же при этом ключевое место отводилось скотоводческой деятельности. Хакасы традиционно разводили и продолжают выращивать крупный и мелкий рогатый скот, лошадей, домашнюю птицу и пр. Вместе с тем отметим, что важнейшее значение в хозяйственной жизни хакасов придается содержанию крупного рогатого скота. Данная реалия обусловлена тем, что от него всегда получа- ли и до сих пор извлекают основную долю мясомолочных продуктов, а шкура и пр. идут на одежду и различ- ные хозяйственные потребности. Так, например, в прошлом бычьим пузырем нередко обтягивали окна в домах [1. С. 81], а из их сухожилий сучили нити [2. С. 70]. Ценность этих домашних животных была столь высока, что за строительство деревянной юрты предла- гали двух волов или одну дойную корову [3. С. 73].

Помимо того, они всегда выступали в качестве ключевого предмета торговли, в том числе и меновой. Так, во второй половине XIX в. К. Риттер, затрагивая указанную сторону жизни хакасских скотоводов, писал: «Во- лов у них еще более и некоторые продают русским быков (от 50 до 100 штук разом)» [4. С. 519]. По данным К.М. Патачакова, предприимчивый скотовладелец Чарков ежегодно скупал с целью перепродажи до 300–400 быков и откармливал их на отгонных пастбищах [2. С. 47]. Со- гласно материалам исследователей XIX в., в лучшие годы хакасы ежегодно отправляли на продажу в такие крупные сибирские города, как Красноярск, Енисейск и Иркутск, до 7 000 голов крупного рогатого скота [5. С. 22; 6. С. 215]. По сообщению В.Ю. Григорьева, «продажа скота, отдача за долги, мена на товар, производятся с июня ме- сяца и идут до ноября. Идут в продажу яловые коровы и холощеный скот, мелкий скот мало ценится, а потому и мало идет в продажу» [7. С. 482]. Таким образом, скот всегда составлял основу материального благосостояния и стабильности жизни ха- касского народа. В связи с чем, Г.И. Спасский совершенно справедливо отмечал, что «главное хозяйство кочующих состоит в хорошем содержании рогатого скота и лошадей; числом оных измеряется богатство и бедность их которое бывает весьма разнообразно: одни гатого скота; другие несколько сотен. Многие от десяти до двадцати, но весьма редкие не имеют ни одного домашнего животного».

Подобного же рода сведения обнаруживаем и у К. Риттера, писавшего, что «богатство качинцев состоит в стадах, которые находятся на подножном корму в течение круглого года; рогатый скот большею частью пегий и сильный» [4. С. 519]. По воспоминаниям декабриста А.П. Беляева, у известного скотовладельца качинца Чирки Картина в хозяйстве насчитывалось до 4 000 голов крупного рогатого скота и около 10 000 голов овец [9. С. 355]. Дан- ные реалии у кызыльцев, хотя и в гораздо меньших масштабах, отмечал и минусинский окружной началь- ник князь Н.А. Костров [10. С. 66]. Животноводство как свидетельство благосостояния хакасов получило свое яркое выражение и в песенном творчестве

Хыраа толдыра хой – Cipep тон киспеен хайди идерзер? Арыға толдыра iнeктiг – Cipep хаях чiбин хайди идерзер? Чазаа толдыра мал – Cipep ит чiбин хайди идерзер? Полное поле овец – Как вам шубы не надевать? Полная роща коров – Как вам масло не есть? Полная степь скотины – Как вам мясо не есть?

Добавим то, что аналогичные ценностные ориентиры были характерны для всех обществ, занимающихся скотоводством. Обозначенная действительность нашла свое воплощение и в героической эпике. Во многих богатырских сказаниях главные герои представлены в виде богатых скотоводов. На языке мифопоэтики они изображаются как владельцы бесчисленного количества скота – изебi чох мал. Данные обстоятельства, безусловно, способствовали выработке и распространению скотоводческой терминологии практически по всем видам домашних животных с различением их по полу, воз- расту и масти, а также связанных с ними слов по скотоводческому хозяйству. Существует богатая терминология возрастного различия домашних животных: пызо ‘телё- нок (диал. пызаа)’, торбах ‘годовалый телёнок’, хазыра ‘тёлка трёх лет’, частуур ‘первотёлка’, тазын ‘вол’; iнек ‘корова’, пуға ‘бык’ [12. С. 68]. Владение огромным хозяйством, безусловно, требо- вало и использования больших трудовых ресурсов.

Для решения данной проблемы зажиточные скотовладельцы широко практиковали раздачу беднякам дойных коров на прокорм на правах доения – «саап іс» (букв. – ‘дой и пей’). Человек и его семья, взявшие корову, обязаны были ее прокормить за пользование молоком и отрабатывать в хозяйстве бая [2. С. 50]. Вероятно, дан- ные реалии нашли свое выражение в народной посло- вице: «пай кiзiнiң малы пол, чох кiзiнiң палазы ирке / чох кiзiнiң палазы ирке, чиркен пайның малы ирке» – ‘У бая скот ласковый, у бедняка дети ласковые (у бая дети должны были работать, пасти скот)’ [13. С. 265, 275, 287, 300]. Мотивы, характеризующие указанные хозяй- ственные отношения, обнаруживаются также и в песне девушки-пастушки: «Я пасла шестьдесят бычков! Бу- дут ли они, падины, одеждой для моей спины? Я пасла пятьдесят бычков! Будут ли они, падины, одеждой для моих плеч?»

В традиционной культуре обладание большим по- головьем скота выступало не только мерилом достатка, но и зачастую выступало особым идентификационным фактором. Обозначенная действительность также нашла отражение в народных песнях: Алтон iнектiг Араа парғанҷа, Алты iнектiг ирге парғайбын. Читон хойлығ Араа парғанҷа, Читi хойлығ ирге парғайбын Чем за Ара, имеющего 60 коров, замуж идти, Лучше за шесть коров имеющего пойду. Чем за 70 овец имеющего Ара замуж идти, Лучше за семь овец имеющего пойду. [15. С. 78–79]. В хозяйстве хакасов крупный рогатый скот практически весь год находился на подножном корму. Однако в отличие от лошадей, он требовал большего внимания, вследствие чего за ним чаще присматривали.

В прошлом сено заготавливали в небольших объемах. Дополнительный корм давался лишь при неблагоприятных погодных условиях. Скотные дворы были открытые или полукрытые. Для телят же сооружались крытые стайки. Теленок зимнего отела до того момента, пока не окрепнет, содержался в помещении, где жили сами хозяева [2. С. 20]. В летний сезон хакасы перегоняли стадо коров на летнее пастбище. Здесь же заготавливали разнообразные молочные продукты. К зиме возвращались обратно в зимник. Как правило, в летниках строились для скота открытые пригоны. Перемещались в пределах от 1 до 8 км. А выгоны для скота простирались далеко за пределами расположения улусов. Доение было подсосное. Доили два раза в день: утром и вечером. После утренней дойки коров выпускали на пастбище, а вечером ко времени дойки они возвращались сами. Молоко до конца не выдаивали. Оставляли для теленка, так как он, получив в достаточном количестве молока, быстро рос и легче переносил зимние морозы [Там же].

В традиционном сознании хакасов степи и иные природные участки, используемые под пастбища, устойчиво отождествлялись с образом самого скота, пасущегося на них. Эта действительность выразилась и в устном народном творчестве: Торлап аххан Торғы чул Тадардар чуртаан чурт полған, Таңнастығ хынығ чазызы Тазын, ciлeкe ӧскерҷең

Текущий с журчанием
Шелковый ручей
Был местом,
где издавна жили хакасы;
Удивительно приятные
ее степи Быков,
баранов выращивали [11. С. 30].

Пуғалығ iнек чӧрҷең чазыларда Пӱӱр дее килiп чортпинҷа

В степи, где пасутся коровы с быками
Даже волк не прибегает [16. С. 107]

В историко-этнографической литературе XVIII – XIX в. представлены противоречивые сведения относительно размеров крупного рогатого скота хакасов. Так, одни из ранних сведений по рассматриваемому вопросу обнаруживаются в исследовании академика П.С. Палласа. Ученый, характеризуя домашних животных, отметил то, что «рогатой скот обыкновенно бывает пег и мелок, но весьма тучен, бодр и тверд» [17. С. 463]. Схожие дан- ные в своем исследовании представил и Е.К. Яковлев, писавший о том, что «скот, благодаря климатич.[еским] суровым условиям и пастьбе на подножном корму, не отличается ни ростом, ни молочностью, ни упитанно- стью, а скот улучшенных пород быстро ассимилируется, благодаря тем же суровым условиям существования» [1. С. 55]. К.М. Патачаков, подобно своим предшественни- кам, описывал хакасскую породу скота как низкорослую и малопродуктивную. При этом констатировал то, что она хорошо приспособлена к местным климатическим условиям [2. С. 20]. Вместе с тем в литературе представлена и совершенно противоположная точка зрения относительно габаритов крупного рогатого скота, встречаемого в прошлом у хакасов.

Еще в XVIII в. известный историк, академик Г.Ф. Миллер, изучая хозяйственную деятельность сибирских народов, сравнил указанных домашних животных у бурят, якутов и хакасов. Пришел к выводу о том, что все они в равной мере обладают большим размером [18. С. 213]. Несколькими десятилетиями позже Г.И. Спасский также обратил внимание на крупное телосложение данного вида скота у хакасов. Ученый, восторгаясь мест- ной породой, писал, что «коровы (инек) и быки сагайские уступят в величии разве только черкасским» [19. С. 43]. Высоко оценил этих домашних животных и Н.С. Щукин. Исследователь, характеризуя их, подчеркнул, что в Сибири «быки сагайские славились величиною и вкусом говядины» [5. С. 22]. Н.А. Костров, проводя этнографические исследования среди данного коренного населения, подтвердил ранее высказанные мысли о том, что их крупный рогатый скот широко известен большим размером, а их мясо – особыми вкусовыми качествами [6. С. 215]. Н.В. Латкин, касаясь вопроса скотоводства у хакасов, также констатировал факт того, что «рогатый их скот отличается замечательным ростом» .

Отметим и то, что в литературе представлена и третья точка зрения относительно внешних параметров крупного рогатого скота у хакасов в XVIII–XIX вв. Так, свое мнение по данному вопросу высказал и С.Л. Чудновский. По своей сути оно представляет собой свое- образный консенсус между этими двумя крайними суждениями. Ученый сообщает о «среднем росте» этих домашних животных [21. С. 89–90]. Итак, приходится констатировать отсутствие единого мнения во взглядах ученых относительно размеров крупного рогатого скота хакасов в прошлом. Вместе с тем, несмотря на всю противоречивость их суждений, вряд ли можно сомневаться и в их исследовательской компетенции. Очевидно, данная парадоксальная ситуация может свидетельствовать о том, что ученые фиксировали разные аборигенные породы этих животных и у различных этнических групп хакасов, во-вторых, в разное время. Отметим и то, что, несмотря на типичный видовой состав скота у всех этнических групп хакасов, их зоологические характеристики при этом могли быть неоднородными. Обратим внимание и на то, что в силу исторических при- чин на протяжении XVIII–XIX вв. и в последующее время в Хакасии активно шли внешние и внутренние миграционные процессы. Одновременно с этим с разной степенью интенсивности происходили процессы селекции домашних животных. Скот обозначенных этнических групп хакасов мог скрещиваться как меж- ду собой, так и с другими породами, завезенными из сопредельных территорий Южной Сибири и иных регионов ------. На данные реалии в свое время обратил внимание исследователь сельского хозяйства данного края П.А. Аргунов.

Он отметил тот факт, что «ежегодно пригоняемый в пределы Минусинского округа крупный и мелкий рогатый скот частью остается в крае и смешивается с местным, частью вместе с ним выгоняется в Канский, Красноярский и Енисей- ский округа. Сойотский крупный рогатый скот отличается от местного своим ростом: быки достигают 8– 9 четвертей вышины и 25 пудов убойного веса. Коровы так же немолочны, как и местные» [22. С. 115]. Обозначенную действительность наблюдали Е.К. Яковлев [1. С. 55] и В.Ю. Григорьев [7. С. 481–482]. Между тем каковы бы ни были впечатления исследователей от внешних параметров крупного рогатого скота у хакасов, по сути, он был и осознавался в народе в качестве самого большого и сильного вида домашних животных. На фоне остальных он резко выделялся не только габаритами, но и еще присущей ему обширной функциональностью. Как уже отмечалось, именно благодаря ему и в наибольших объемах для своих нужд люди получали и получают самый широкий спектр мясомолочной и иной продукции. Это, безусловно, и определило то, что крупному рогатому скоту было от- ведено особое место в хозяйственной деятельности народа. Образы этих животных широко распространены в хакасском фольклоре. Отметим и то, что в устном народном творчестве хакасов очевидно не случайным представлен сюжет, согласно которому все хозяйство обедневшей семьи составляет лишь единственная корова – ключевой маркер их скотоводческой деятельности [14. С. 292; 23. С. 177].

Высокая практическая и символическая ценность этих домашних животных, в свою очередь, нашли отражение и в религиозно- мифологических представлениях хакасов. Семейно-родовая обрядность каждого народа включает в себя систему норм и сакрализованных действ, обусловленных детским циклом (рождение, имянаречение, первое пострижение и пр.), свадьбой и похоронами. Безусловно, все это составляет важнейшую часть их этнической культуры, так как сопровождает человека всю его жизнь – от рождения и до смерти. Несмотря на всю многогранность и разнообразие функций ритуалов, связанных с указанными циклами жизни человека, в своей глубинной основе все они ориентированы на сохранение и беспрерывное воспроизводство жизни не только самого человека и его семьи, но и рода и общества в целом. В связи с этим они имеют непосредственное отношение к идее плодородия и во многом направлены на его поддержание и усиление. Немало- важное значение в данном процессе, как правило, от- водилось непосредственно домашним животным и их образам. Они выполняли различные функции, начиная от роли невинной жертвы духам и божествам, а также универсального символического предмета дарообмена и заканчивая восприятием их в качестве сакрального объекта почитания – ызых’а. Важное место среди них, конечно же, занимал и крупный рогатый скот. Обратим внимание на то, что в традиционной куль- туре он имел не только сугубо утилитарную, но и глубоко символическую ценность. Его образ (особенно быка), обычно ассоциировался с плодовитостью и большой половой потенцией. Как полагали, она мистическим образом благотворно влияла и непосредственно на жизнь самого человека. Поэтому обозначенные до- машние животные и их образы выступали в качестве важнейшего элемента в семейно-родовой обрядности и наделялись высоким семиотическим статусом. При рождении ребенка (обычно через месяц) обязательно устраивался пир – пала тойы. На обозначенное мероприятие всегда закалывался скот, обычно крупно- рогатый [24. С. 32]. В культуре хакасов данная традиция имела большую практическую значимость. Она выражалась в том, что от крупного животного, собственно благодаря его размерам, всегда получают и больший объем мясной продукции, нежели от других. Это позволяет сытно накормить значительное количество приглашенных на праздник гостей.

Как показывает житейская практика, чем многочисленнее торжество, тем больше даров получает и сам новорожденный, и его семья. При этом заметим, что смысл данного обычая не ограничивается сугубо утилитарной стороной. Большое значение всегда отводилось и до настоящего времени придается благопожеланиям – алғыс. В тради- ционном сознании они, как и проклятья – харғас / харғыс, наделяются огромной сакральной силой, воз- действующей на человека и все его окружение. Верят, что многократно произнесенный алғыс оказывает благотворное влияние на судьбу младенца и жизнь всей его семьи. Непременным атрибутом праздника пала тойы было одаривание ребенка домашним скотом. В связи с чем Н.Ф. Катанов рассматривая данную норму у хакасов, писал, что «дарят тогда, когда родится ребенок: корову, овцу, козу, лошадь или что-нибудь другое» [25. С. 57].

При всем разнообразии дарственных приношений, в традиционной культуре хакасов, пожалуй, одним из самых ценных все же был крупный рогатый скот. Он от- носился к категории наиболее престижных даров, подразумевавших собой непременный возврат дарителю его стоимости в той или иной форме. В связи с чем в народе бытовал обычай отдаривания – харо. Его суть состояла в том, что со временем, когда младенец становился взрослым, он был обязан возместить дарителю полную цену подаренного ему животного [3. С. 104]. Большое значение в обрядности, связанной с детьми, у хакасов придавалось и молоку – сӱт. Оно, как мы знаем, является одной из главных продукций, получае- мых от коров и других животных. Однако в быту хака- сов наибольшее предпочтенье всегда отдавалось коровьему молоку. Как известно, молоко – это та пища, которую впервые и на протяжении длительного периода потребляет новорожденный. Во многом благодаря это- му на первых порах устойчиво поддерживается его жизнь. Вероятно, данный факт во многом поспособствовал тому что, в традиционной культуре данный напиток стал отождествляться с жизнью и плодонося- щей субстанцией. Добавим и то, что белый цвет олицетворяет невинность и чистоту – то, что в полной мере свойственно безгрешным младенческим душам. В шаманской обрядности хакасов, направленной на получение души ребенка, всегда использовалось молоко. Женщина, желающая стать матерью, в процессе ритуала до дна выпивала чашу с молоком, куда шаман по- мещал хут – душу будущего младенца [26. С. 146–149; 27. С. 46–47]. Схожий по смыслу обряд с молоком, но без участия шамана проводился и при безвременной кончине ребенка. В процессе выноса тела в чашку наливали молоко, и какая-нибудь пожилая женщина трижды обносила этот напиток вокруг покойного со словами: «не уходи совсем, возвратись!». После этого молоко давали выпить матери. Этот ритуал С.Д. Майнагашев пояснял так: «Смысл обряда ясен: хотят за- звать душу ребенка, чтобы она снова родилась от той же матери» [28. С. 292]. Молоко как мощное очистительное магическое средство использовалось и в процессе имянаречения ребенка.

Человеку, дающему младенцу имя, прежде требовалось освятить свои уста молоком белой коровы [3. С. 104]. Называемые имена могли быть самыми раз- нообразными. И.И. Каратанов писал, что «по рождению сейчас же дают ребенку имя животного или чело- веческое или какой-нибудь вещи, что увидит бабка при появлении ребенка на свет, именем того предмета ре-бенок и нарицается; встречаются имена: “Собака”, “За- пас”, “Черви”, “Сорока”, “Казаг” (т.е. pyccкий), “Мало- кан”, “Карабуга” (черный пороз) и проч.» [29. С. 628– 629]. Отметим и то, что довольно распространенными среди хакасов были мужские имена и прозвища, связанные с образом быка. Они широко представлены и в фольклоре: Пуға – ‘Бык’, Пуғаҷах – ‘Бычок’, Торбах – ‘Теленок’, Пуға Мӧкӧ – ‘Бык-силач’, Хара Пуға – ‘Чер- ный Бык’, Ала Пуға – ‘Пегий Бык’ и др. [12. С. 161; 14. С. 499; 29. С. 628–629; 30. С. 7;]. Крупный рогатый скот был широко задействован и в свадебной обрядности. Обладая высокой материальной и символической ценностью, он выступал в каче- стве важнейшего атрибута дарообмена. Наряду с дру- гими домашними животными, был непременной составляющей как калыма за невесту, так и ее приданно- го. Впервые данный обычай у хакасов еще в XVIII в. зафиксировал Г.Ф. Миллер. Он сообщал о том, что «наивысший калым состоит из 30 голов скота, наполо- вину лошадьми, наполовину рогатым скотом <…> Среди скота иногда дают и овец, а именно, по 2 за одну голову крупного рогатого скота» [18. С. 354].

Подобного же рода сведения встречаются и в материалах Г.И. Спасского, писавшего о том, что «некоторые сверх того платят за невесту отцу ее выкуп или калым, состоящий из лошадей и рогатого скота» [8. С. 12–13]. Вместе с тем крупный рогатый скот использовался не только как подарок, и в качестве штрафной санкции. Выполнял функцию возмещающего дара. М.А. Кастрен в ходе своей экспедиции записал следующий случай. Некий состоятельный хакас, вопреки обычному праву народа, решил жениться на близкой родственнице. Нарушение традиции вызвало категорическое неприятие данного факта со стороны не только отдельных родственников, но и родоначальника. Он отказывался дать официальное согласие на этот брак. Однако после долгих уговоров он все же согласился, но с требованием «ста хороших быков, как очистительной жертвы» [31. С. 382–383]. В хакасской традиции во время церемонии сватовства была распространена практика приношения жени- хом и его родственниками родителям невесты даров – арчы. Они обычно состояли из ткани, спиртных напитков, табачных изделий, мясомолочной продукции и пр. Говяжье мясо, как ценный пищевой и символический продукт, было обязательной частью этого гостинца. В связи с чем Н.А. Костров, рассматривая данный обычай, отмечал, что «арча, привозимая женихом и род- ными его, состоит из табаку, вина, сушеного кислого сыра, масла и свежего коровьего и бараньего мяса» [24. С. 26]. Последующие дары носили регулярный характер и продолжались до самой свадьбы. Поездка поздней осенью называлась тазыннығ уҷа – ‘застолье с бы- ком’. Бычью тушу разделывали по суставам и привози- ли на санях в подарок родителям невесты [3. С. 48]. Данная традиция нашла свое отражение и в устном народном творчестве:

Пуғa идi чирде, Поралбин чiдек, свадым; Пу палаңны пирерде, Алахтырбин пирдек, свадым. Хазыра идi чирде, Харлыхпин чiдек, свадым; Хайран палаңны пирерде, Харылбин пирдек, свадым Когда нужно есть мясо быка, Не давясь, ешь-ка, мой сват; Когда это дитя отдавать будешь, Без обмана отдай-ка, мой сват. Когда нужно есть мясо тёлки. Не давясь, ешь-ка, мой сват; Когда бедняжку-дитя отдавать будешь, Не противясь, отдай-ка, мой сват. [15. С. 25].

На свадебный пир – улуғ той, как правило, забивали три вида домашних животных: лошадь, быка / корову, барана. Н.А. Костров обратил внимание на то, что на праздник быки обязательно «ведутся живьем» [24. С. 27–28]. При этом баи забивали пять, семь и даже девять голов крупно- го рогатого скота (обязательно нечетное число) [3. С. 57]. Отдельные части туши крупного рогатого скота наделялись сакральными свойствами и широко исполь- зовались в свадебной церемонии. К числу таковых от- носились: говяжьи грудина и крестец – марға / парға. Согласно традиции, отдельным родственникам для благополучия жизни молодоженов перед пиром указанные недоваренные куски мяса требовалось поднять – марға хабарға. По сведениям В.Я. Бутанаева, «грудина крупного скота называлась “кичиг парга” – малая парга. Ее предлагали поднять старшей сестре, тете или любой старшей родственнице из рода жениха. Задняя часть туши крупного скота “улуг парга” – большая парга дарилась дяде по матери (тайы) или старшему зятю (чисте) жениха.

Прежде чем угощать народ мясом и вином, проводили процедуру поднятия “парги”. Полусырое мясо клали в большую кадку. Дядя по матери или старший зять обязаны были поднять большую паргу двумя руками» [3. С. 60]. Мужчина, подняв марға, совершал поклоны и произносил пожелания: чаще общаться и впредь ездить друг к другу в гости [2. С. 83]. Не менее почитаемой сакрализованной частью туши скота являлась правая голень – чода. В традиционном сознании хакасов она имела отношение к идее плодородия и культу предков. На свадьбе ее использовали в церемонии плетения двух кос невесте. Н.Ф. Катанов сооб- щал, что «собравшийся народ во время главного пира ставит (для новобрачных) шалаш и в него сажают рядом жениха и невесту; усадивши, берут голенную кость (коровы) с мозгом и мажут (невесте) волосы (костью, когда уже заплетены 2 женские косы); эту кость с мозгом бросают (в народ), и молодежь ловить ее; (кость) бросают на восточную сторону. Расплетают девичьи косы и заплетают женские те же люди, которые участвуют в пире. Человек, поймавший кость, отдает ее старику» [25. С. 45]. Были убеждены, что тот молодой человек, который первым раздобыл голенную кость, в скором време- ни и благополучно женится [3. С. 55]. После указанных церемоний новобрачных водили в гости к родственникам жениха, которые преподносили им разнообразные подарки, в числе которых обязательно был скот. Н.Ф. Катанов так описывал этот про- цесс: «Сын, только что женившийся, приходить с ви- ном (арага) к своему отцу, кланяется ему в ноги и про- сить имения. Когда сын попросит, отец дает ему скота: овец, коров и лошадей; затем отец благословляет свое- го сына, говоря: “Я даю тебе белую корову, чтобы де- лать айран! Я даю тебе гнедого коня, чтобы ездить на свадьбы! Я даю тебе пегого коня, чтобы ездить по улу- сам!”» [14. С. 236–237]. Следует отметить, что во всех традиционных свадебных благопожеланиях ключевыми являются пожелания о процветании и воспроизводстве жизни во всех ее проявлениях. Немаловажное значение при этом при- дается и образу домашних животных – неотъемлемой составляющей благополучной жизни скотовода: Хазааға толдыра маллығ полыңар, Чуртха толдыра палалығ полыңар Пусть у вас будет полный хлев скота, Пусть у вас будет полный дом детей. [35. С. 272] (перевод мой. – В.Б.) Алын идегiңер пала-парха пассын! Кизiн идегiңер пызо-хураған пассын! Пусть на ваш передний подол наступают дети и внуки! Пусть на ваш задний подол наступают телята и ягнята!

Домашним животным отводилось особая роль и в похоронной обрядности хакасов. Для проведения похорон в качестве ритуального угощения забивали мелкий и крупный рогатый скот. Исследователи XIX в. описывали эту традицию следующим образом: «На похороны съезжаются со всех сторон, колют для поми- новения быка, баранов и лошадей (смотря по состоя- нию), берут чугунную чашу и мясо увозят с собою на кладбище, где и варят)» [29. С. 629–630]; «Если хоронят богатого, то съезжается много народа. Для поминовения колют быка, барана, лошадей. Мясо и чугунные котлы берутся на кладбище, и там уже все варится» [33. С. 40]; «Когда могила уже засыпана землею, с мейство умершего режет, смотря по числу гостей, нескольких баранов или двух трех быков, варить тут же мясо и почует им приезжих; те со своей стороны выставляют привезенное ими вино» [24. С. 34]. Животное, которое кололи на похороны в честь умершего, называли тӧгiг / тӧгiге соххан мал [36. С. 659]. В качестве тӧгiг для мужчин выступал бык / вол, а для женщин – корова / телка.

При разделке туши кости рубить запрещалось, расчленяли строго по суставам. Сохранение целостности костяка несло в себе семантику возрождения и беспрерывного воспроизводства скота. В.Я. Бутанаев отмечал, что «для кормления покойника отваривали левую сторону туши животного, мясо правой стороны раздавали всем приехавшим на похороны. Пища, приготовленная на похо- роны и раздаваемая приехавшим родичам, называлась “олчей” (букв. “пища счастья”). На севере Хакасии, в долине Июсов, для умершего мужчины варили мясо правой половины туши “тёгиг”, а для женщины – ле- вой. Мясо этого животного обязательно надо было съесть до третьего дня (в некоторых местах – до седьмого).

Кости “тёгиг” собирали в одно место. Если кто- то получил в гостинец мясо с костями, то этот человек обязан принести кости обратно. На третий день (в некоторых местах на седьмой) вечером все кости собирались в посуду и какой-нибудь одинокий старик, выйдя за околицу, бросал их в сторону кладбища. За- тем он кропил вином и говорил: “Возьми все кости! Твой скот мы тебе отдаем!”. Иногда их сжигали на костре в ограде дома» [3. С. 127]. Добавим, что у хакасов, проживающих в долине реки Тёя, и до настоящего времени бытует обряд пас та- стирға – бросание головы крупного рогатого скота, за- битого в честь умершего. В ритуальных целях используется лишь отваренная и обглоданная голова, по сути представляющая из себя голый череп. Обрядовое действо выражается в том, что на третий день похорон в полуденное время мужчины поднимаются на гору, рас- положенную за деревней вблизи кладбища. И обращаясь к душе умершего, бросают голову на запад со словами: «Возьми свою долю!» [37. С. 530]. В традиционных представлениях хакасов функциональность тӧгiг не ограничивается лишь ролью ритуальной пищи покойника и всех присутствующих на похоронах. В религиозно-мифологическом сознании народа тӧгiг воспринимается еще и в качестве ездового животного в загробный мир. Данные воззрения можно проиллюстрировать мифом-быличкой, зафиксированным С.Д. Майнагашевым: «Умерла одна девушка. У этой девушки остался здесь платок. Мать и отец не заметили этого. Он лежал завернутый на дне шкатулки. Та девушка, являясь во сне, все просила свой платок. В том же улусе умерла одна женщина. Когда она умерла, повезли ее два чело- века, посадив верхом на пеструю корову. Когда при- везли (в улус умерших), там ее (умершие) не принимают, – говорят, что привезли не того человека. Отправили ее обратно. Встретила она там ту умершую девуш- ку. Та ей заказала: “передай отцу и матери, пусть со- жгут мне мой платок. Он лежит завернутый в шкатул- ке”. Те же два человека привезли (во сне. – В.Б.) женщину (обратно) и (сами) вернулись. Это было в день ее семидневных поминок. Ночью пошли люди разграбить могилу той женщины. Разрыли. Когда раскрыли гроб, женщина уцепилась за одного. Так она поднялась. Поднявшись, ушла домой. Женщина эта, вернувшись, сказала отцу и матери той девушки: “Платок вашей дочери остался в шкатулке. Сожгите его”. Платок со- жгли; после этого и во сне не стала являться девушка. Привезли обратно женщину на той же пестрой корове. Оказалось, что это была корова, заколотая по случаю ее смерти <…> Умершую увозят (на тот свет. – В.Б.) на том животном, которое было заколото к ее смерти. Это поверье, может быть, лежит в основе обычая до истечения трех дней не ломать костей такого животного» [28. С. 283–284].

Таким образом, представленный материал позволяет сделать вывод о том, что: 1) в традиционном хозяйстве хакасов важное место отводилось скотоводству; 2) особое внимание при этом уделялось разведению крупного рогатого скота. Он выделялся особой функциональностью. От данного вида домашних животных в наибольшем количестве получали основную массу мясомолочной продукции, а шкура (кожа) и пр. ис- пользовались для изготовления одежды и в хозяйственных целях; 3) высокая утилитарная ценность ко- ров / быков способствовала тому, что в быту хакасов они выступали в качестве распространенного расчетно- го средства, а также важнейшего предмета торговли, в том числе и меновой; 4) наличие скота и его количественный состав составляли основу материального благополучия и стабильности жизни народа. Все это являлось маркером социального статуса человека и его семьи, а нередко и ключевым идентификационным фак- тором; 5) высокая практическая и символическая значимость этих домашних животных нашла отражение в фольклоре и религиозно-мифологических представлениях хакасов; 6) животным была определена особая роль и в ритуалах, обусловленных жизненным циклом человека: рождением, браком и смертью. В обрядности помимо своего прямого предназначения этого вида скота, как главного источника мясной и молочной продукции, немаловажное значение придавалось и их знаковому статусу. Коровы и быки, будучи престижными дарами, являлись ключевым предметом дарообменных процессов при рождении ребенка, свадебной церемонии и похоронах. Образ этих животных стал неотъемлемой частью и ритуальных текстов, связанных с жизненными циклами человека; 7) в семейно-родовой обрядности особой символической ценностью наделялись и отдельные части их тела – голова, грудина, крестец. Большое сакральное значение придавалось и коровьему молоку – сӱт; 8) в религиозно-мифологическом сознании хакасов крупный рогатый скот нередко воспринимался и в качестве транспортного средства для души умершего


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB