Мировое древо и Мировая книга

Для традиционного мировоззрения древних характерно символическое сближение, или даже отождествление Мирового древа, Древа жизни с одной стороны и Мировой книги, Книги жизни с другой. Листья дерева и буквы книги рассматриваются при этом как аналогичные универсалии, космические символы, строительные камни мироздания. Один из наиболее ярких примеров такого сходства может быть найден в еврейском мистическом учении каббале. Характерной особенностью каббалы является учение о божественных атрибутах, которые превращают сокрытое Беспредельное в проявленное и образуют саму структуру творения. Эти божественные атрибуты, образуемые движением божественного эманационного луча, получили в каббале наименование десяти сефирот. Вместе десять сефирот образуют Древо сефирот, определяющие структуру мироздания. Древо структурировано по трем вертикальным столпам и четырем горизонтальным уровням (абеа).

Таким образом, все устройство вселенной символически представлено в виде схематичного древа, весьма сходного по своей смысловой структуре с Мировым древом. В то же время, согласно каббалистической Книге творения, Сефер Йецира, приписываемой пророку Аврааму, сефирот не только воплощают в себе божественные атрибуты, но и представляют собой язык, на котором эти атрибуты выражаются, а буквы древнееврейского языка в связи с этим рассматриваются как вечные сущности или божественные идеи. В результате, подобная символическая система может быть также рассмотрена и как Книга жизни.

Современный мыслитель и метафизик Рене Генон выразил эту мысль следующим образом: «Эти «трансцендентные письмена» суть вечные сущности или божественные идеи... они же – и все творения, будучи вначале сгущены в божественном всеведении, затем божественным дыханием перенесены на нижние уровни, составили и сформировали, образовали проявленную Вселенную».

При этом, не только реальное дерево, но и вся природа также рассматривалась порой как Книга жизни, являющаяся прообразом всех священных книг. Этот символ известен по многим учениям, вплоть до сравнительного позднего Liber Mundi розенкрейцеров. Согласно классической формуле розенкрейцеров, выражающей сущность розенкрейцеровского посвящения, «человек, этот Minitus Mundus (Малый Мир), читая Liber Mundi (Книгу Живой Природы), познает самого Творца, Бога Всеединого, из его творения, тайны которого запечатлены в великой небесной Liber Theos (Книга Господа), земным отображением которой являются в свою очередь Библия и другие священные книги человечества». Одним из оснований для такой позиции является текст самой Библии, где сказано буквально следующее: «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы» [Рим. I. 20.].

Сходные идеи мы находим и в других традициях. Таковы, например, сакральные науки о буквах и «божественных письменах», в частности, Ильмуль-Хуруф арабов. Поскольку каждая буква может быть также выражена числом, то сюда же примыкают разнообразные нумерологические учения, например пифагорейство. По той же самой причине само отношение к языку и письменности во многих культурах также было сакрально. Именно здесь лежат предпосылки возникновения так называемых магических алфавитов, которые понимались не только как инструмент для запечатления информации, но и как систему магических знаков, ключей. Таковы, например, руны скандинавов, и огам кельтов. Чрезвычайно интересно, что некоторые из этих алфавитов сами по себе были связаны с деревьями и даже самим Мировым древом.

Наиболее характерным примером может служить «древесный» алфавит кельтских народов – огам. Кельты верили, что этот алфавит дарован им Огмой (Огмием), богом войны и магии. Каждый из огамических знаков носил имя одного из деревьев и имел с ним символическую связь. Например, первые три знака соответствовали березе, рябине и ольхе. Графически знаки огама представляли собой наносившиеся друг под другом короткие горизонтальные или косые линии, пересекающие или отходящие вбок от длинной вертикальной черты, составлявшей своеобразную основу и ось надписи. Так что даже внешне огамическая надпись напоминала дерево.

Огам использовался как для утилитарных целей, то есть для нанесения надписей, так и в магии. Понятно, что любое слово или буквосочетание, написанное этими знаками, содержит в себе не только лингвистический смысл, но и комплекс понятий, определяемый их «древесными» аналогиями. Поскольку каждое дерево, по представлениям кельтов, обладало определенным характером, собственными свойствами, то набор символов этих деревьев должен был представлять собой комбинацию этих свойств.

Представления об особенностях каждого из деревьев во множестве представлены в кельтских преданиях. В качестве примера можно привести несколько кратких характеристик, встречающихся в описании деревьев, приведенных в Кад Годдеу (Битве Деревьев), включенной в сборник валлийских легенд «Мабиногион», составленный в XI-XII вв.: «королем был тис, что первым в Британии правил», «от поступи мощного дуба дрожали земля и небо, он втаптывал в землю врагов, разя их без счета», «от запаха крови пьян, шагал терновник колючий», «вишня, что шла на битву со смехом», «последней береза шла, мудрейшее из деревьев, отстав не трусости ради, а гордость свою сберегая».

Аналогичным образом огам использовался кельтами в качестве мантической системы, то есть для прорицаний. Тот или иной выпавший в процессе гадания огамический знак толковался в соответствии со свойствами символизируемого им дерева.

Еще одним вариантом связи письменности с деревьями и символическим Мировым древом является мифологема обретения алфавита богом, принесшим себя в жертву. Название уже известного нам ясеня Иггдрасиль в буквальном переводе означает «конь Игга», то есть конь Одина, поскольку Игг – это одно из имен Одина. Само это название связано с преданием о мучительной инициации Одина, своеобразном «шаманском» посвящении, в результате которого и были обретены руны – буквы древнескандинавского алфавита. Историю эту рассказывает сам Один:

«Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем,
посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты
в недрах неведомых.
Никто не питал,
никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны,
стеная их поднял –
и с древа рухнул.» (Старшая Эдда, Речи Высокого)

Такая история обретения рун позволила Фрейе Асвинн образно назвать их «листьями Иггдрасиля». Стоит заметить, что, по представлениям древних скандинавов, рунический алфавит, так называемый Футарк, подобно кельтскому огаму, сочетал в себе свойства обычной азбуки и системы магических знаков. Каждой руне в ней соответствовал комплекс смыслов, архетипов. Таким образом, руническая надпись могла означать не только какой-то объект, определяемый данным словом, но и быть магической формулой.

Взято с "Drunemeton"