Текущее время: 29 мар 2024, 11:37


Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Введение в Герметизм
СообщениеДобавлено: 06 окт 2017, 10:12 
 

«...Святое Слово спустилось из Света и покрыло Природу, чистый огонь восстал из влажной Природы ввысь, к тонкому миру; он был легкий, проникновенный и в то же время действенный. И воздух благодаря своей легкости последовал за огненным языком; от земли и от воды он восходил к огню, к которому он как будто был подвешен.
Земля и вода оставались на месте перемешанными настолько, что через одно не было видно другое, и непрерывно получали воздействие дыханием Слова, возносившегося над ними на том, что воспринимает ухо»
(Поймандр)

Изображение
Гермес, Изида и Моисей


Эти знания знал Альберт Великий. К ним обращался Раймонд Луллий в арабском изложении...
По поводу них Блаженный Августин спорил с Лактанцием... Их цитировали ренессансные неоплатоники и вольнодумцы Реформации... А во многих репринтных изданиях рубежа девятнадцатого/двадцатого веков о фигуре Гермеса Трисмегиста говорится с тем же пафосом и восторгом что и пятьсот, восемьсот, полторы тысячи лет назад...

И разумеется, учение этого якобы древнего Просветлённого волновало умы мыслителей и пятнадцатого века, и шестнадцатого, и более поздних. Хотя многих, ох как многих огорчили выводы достойного антиковеда Исаака Казобона... Впрочем, кажется, мы забегаем вперёд...

Итак, что же думали об учении Гермеса?


Изображение

Знаменитый примиритель христианства с язычеством Лактанций пишет, что в древности существовало пять Меркуриев и пятый, прибыв в Египет, дал египтянам законы и научил их письму.
«Его египтяне называли Тотом (Thoyth), откуда получил у них имя первый месяц года, т.е. сентябрь; он же основал город, который ныне греки называют Гермополем... Хотя он был [всего лишь] человеком, но жил в глубочайшей древности (Fuit... antiquissimus) и во всякого рода учености был искушен настолько, что знание многих вещей и искусств принесло ему прозвище Трисмегиста. К тому же он написал во множестве книги, относящиеся к познанию дел божественных, в которых утвердил величие всемогущего и единого бога, называя его теми же именами, что и мы, — богом и отцом...».

«Ведь Трисмегист, постигший, уж не знаю как, почти всю истину, описал неоднократно силу и величие слова».
«Что до меня, то я не сомневаюсь, что Трисмегист так или иначе постиг истину, ведь он высказал о боге-сыне многое, содержащееся в божественных таинствах».
«Это же подтверждает Гермес, которого Цицерон называет среди богов египтян ...(он) был много древнее не только Платона, но и Пифагора и семи мудрецов».

Идём вслед за Линном Торндайком .

Одним из самых ранних алхимических трактатов, переведенных с арабского языка на латинский, вероятно, является изданный Мориенусом Романусом, Иерусалимским отшельником, для "Калида, царя египтян", который Роберт из Честера перевел на латынь одиннадцатого дня февраля в году 1182 Испанской эры или в 1144 году после Р.X.
(...) Он открывает свое предисловие к настоящему трактату с перечисления трех Гермесов – Еноха (Enoch), Ноаха (Noah) и царя, философа и пророка, царившего в Египте после потопа, которого называли Гермесом Тройным. Это перечисление очень похоже на те, которые мы найдем в предисловиях к астрологическим трактатам Гермеса Трисмегиста.
Это был тот Гермес, продолжает Роберт, который открыл и издал все искусства и науки после потопа и который первый открыл и издал настоящий труд, который является книгой божественной и наиболее наполненной божеством и называется «Книгой алхимического составления».
«И с тех пор, – говорит Роберт, – как существует алхимия и ее составление, ваш Латинский мир еще не знал правды, я же освещу это в настоящем трактате».


Изображение

Алхимия является такой субстанцией, которая соединяет более драгоценные тела, составленные из первичной материи, и самим этим естественным соединением превращает их в более высокий тип.
Иными словами, это философский камень, которым металлы должны быть преобразованы. Хотя Роберт является относительно молодым человеком и его латинность, возможно, не самая лучшая, он все таки берет на себя задачу перевести такой великий и важный труд и проявить свое собственное имя в предисловии, чтобы кто-либо иной похитил плоды его труда и должную ему похвалу.
Липпманн отвергает перевод скорее из соображений вкуса, чем как «превзойденный не более поздней работой по пустоте, запутанности и сплошной бессмыслице», но мы покусимся на некоторое дальнейшее описание.

Помимо того:
Среди арабов и в средневековых латинских школах держался авторитет Гермеса не только как алхимика, но и как источника общей мудрости.
Роджер Бэкон говорит о «Гермесе Меркурии, отце философии».
Даниэль из Морли (of Morley) цитирует Трисмегиста и различает «великого Меркурия» и его племянника «Трисмегиста Меркурия».
Альберт Великий цитирует «Так называемую «Священную книгу Гермеса Асклепию», астрологический трактат, греческая версия которого упоминалась нами ранее в главе о Гермесе, Орфее и Зороастре.
И современник Альберта, Вильям из Оверни (of Auvergne), епископ Парижа, использовал некоторое время диалог между Меркурием Трисмегистом, «египетским философом и магом», и Асклепием из «Liber de hellera» или «De deo deorum» («О боге богов»), которая предположительно является греческой «Иера библос» («Священной книгой»). В нем Гермес утверждает, что в травах и камнях таится божественное могущество.
В «Астрономическом образе» Альберт Великий перечисляет ряд плохих книг о некромантических образах Гермеса, с которыми христиане должны быть осторожны: книга образов для каждой из семи планет, следующий за ними восьмой трактат, работа «О семи кольцах семи планет», книга о магических иллюзиях (liber praestigiorum) и книга, обращенная к Аристотелю.

Вильям из Оверни, вероятно, намекает на ту же литературу, когда он трижды повторяет историю из Гермеса о падших ангелах, цитируя в одном случае «Семь планет» и в другом – «Книгу Венеры».
Альберт Великий также цитирует «Книгу заклинаний» Гермеса в своем труде об овощах и растениях; Гермесу также приписывается «Liber Alcorath» в известной под именем Альберта «Liber aggregationis» или «Experimenta Alberti».
Астролог Цекко д'Асколи (Сессо d'Ascoli) в начале XIV века цитирует трактат Гермеса под названием «De speculis et luce» («Зеркала и света»).

Изображение

Это количество примеров средневековых цитат из Гермеса, разумеется, может быть значительно расширено, но достаточно проиллюстрировать важность его имени в поздней истории как магии и астрологии, так и алхимии.

Ныне же перейдём к итальянскому Возрождению. Ведь фактически в полном объёме просвещённые европейцы смогли ознакомиться с этими текстами именно тогда! Благодаря трудам конкретного человека.

Тут уместно процитировать труд Франсис Йейтс «Джордано Бруно и Герметическая традиция»:
Энергию, эмоциональный подъем все великие прогрессивные движения Ренессанса получали от взгляда, обращенного вспять. Продолжало господствовать циклическое представление о времени как о непрерывном движении от древнего золотого века чистоты и истины к векам медному и железному, и поэтому поиски истины неизбежно оказывались поисками раннего, древнего, исконного золота, порчей и вырождением которого были менее благородные металлы настоящего и недавнего прошлого. История человека не считалась эволюцией от примитивных животных начал ко все большей сложности; наоборот, прошлое всегда было лучше настоящего и прогресс был оживлением, возрождением, ренессансом древности. Классический гуманист, открывая литературу и памятники классической древности, сознавал, что возвращается к чистому золоту цивилизации, которая была и лучше, и выше, чем его собственная. Религиозный реформатор, возвращаясь к изучению Писания и ранних отцов церкви, сознавал, что заново открывает чистое золото Евангелия, погребенное под поздними искажениями.

Изображение
Изображение в Сиенском соборе (Флоренция, )


Итак,
Замечательный ренессансный платоник, мистик, лекарь и алхимик, личный переводчик при дворе Козимо Медичи – преподобный Марсилио Фичино (1433-1499).
Исходя из представления о том, что Платон опирался в своем творчестве на таких представителей «древнего богословия» как Гермес Трисмегист, Орфей и Зороастр, Фичино начал свою переводческую деятельность с текстов, приписываемых этим авторам.
В начале 1460-х гг. он перевел с греческого языка на латынь «Гимны» и «Аргонавтики» Орфея. Затем в 1461 году перевел и опубликовал трактаты Герметического корпуса. И только после этого он в 1463 году приступил к диалогам Платона. И что называется, "королева была в восхищении"...

«Как только какая-либо (часть) материи оказывается перед вещами высшими, она немедленно подвергается вышнему влиянию посредством того наисильнейшего деятеля, обладателя изумительной силы и жизни, который присутствует повсеместно... подобно тому, как зеркало отражает лицо или Эхо – звук голоса.
Пример этого приводит, повторяя Меркурия, Плотин: он говорит, что древние жрецы, или Маги, вводили в свои статуи и святилища нечто божественное и чудное. Он (Плотин) полагает, что при этом они вводили не отдельных от материи духов (то есть демонов), a mundana numina [божества космоса], как я сказал в начале и с чем согласен Синезий...
Сам Меркурий, которому и следует Плотин, говорит, что сооружал не с помощью демонов небесных или более высоких, а с помощью демонов воздуха статуи из трав, деревьев, минералов, ароматов, обладающих естественной божественной силой (как он говорит)...
Изобрели эту недозволенную магию, которая, заманив демонов в статуи, придает статуям видимость богов, умные египетские жрецы, которые хотели убедить народ в существовании богов, то есть какого-то надчеловеческого духа, но не умели это доказать... Сперва я полагал, разделяя мнение блаженного Фомы Аквинского, что они не могли делать говорящие статуи с помощью одного только влияния светил, а прибегали к демонам... Но вернемся к Меркурию и Плотину.
Меркурий говорит, что жрецы извлекали из природы космоса определенные силы и смешивали их. Плотин следует ему и полагает, что в мировой душе все удобосочетаемо, поскольку она порождает и движет формы природных вещей посредством некиих порождающих причин, пропитанных ее божественностью. Каковые причины он зовет богами, поскольку они нераздельны с Идеями в верховном Уме».

Очень набожный и осторожный, он делится свежеоткрытыми знаниями как-бы исподволь, с постоянными извинениями и поиском параллелей в патристике. Так рождался его христианский неоплатонизм.

Необыкновенно важным для ренессансного синтеза аспектом учения Псевдо-Дионисия было его апофатическое богословие.
Фичино заново перевел трактат Дионисия «О божественных именах», содержащий множество пассажей об апофатическом богословии и о том, что Бог – по ту сторону любого знания.
Бог, говорит Дионисий, выше Благости (Bonitas), выше Сущности (Essentia), выше Жизни (Vita), выше Истины (Veritas), выше всех прочих своих имен, т.е. в определенном смысле Он не имеет имени. Однако, с другой стороны, у Него бесчисленное множество имен, ибо он есть и Благость, и Сущность, и Жизнь, и Истина, и так во всем.
Фичино таким образом комментирует этот пассаж:

«Эти загадочные высказывания Диониса находят подтверждение и у Гермеса Триждывеличайшего, который утверждает, что Бог есть ничто и одновременно – всё. Что у Бога нет имени и что любое имя есть имя Бога».

Изображение
Ботичелли. "Весна" (в картине много алхимических и герметических образов)


Ученик Фичино и его неоплатонического кружка – Джованни Пико делла Мирандола (1463-1494) – замечательный философ-пантеист, один из первых каббалистов-неевреев: собственно создатель христианской «кабалы».
Ренессансное сознание, склонное к симметричным построениям, усматривало определенный параллелизм между трактатами Гермеса Трисмегиста, египетского Моисея, и кабалой – еврейской мистической традицией, переданной, как считалось, изустно от самого Моисея.
Пико разделял твердую веру кабалистов в то, что корни каббалы уходят в глубочайшую древность – к Моисею, посвятившему в тайное учение немногих избранных, которые в свою очередь передали его своим преемникам, и что это учение проливает свет на те тайны, которым в «Книге Бытия» Моисей не дал исчерпывающего объяснения.

«Магия есть практическая часть естественных наук (...)
Заниматься магией есть не что иное, как сочетать браком мир (...)
Вся та Магия, которую применяют ныне и которую совершенно заслуженно искореняет Церковь, не имеет ни прочности, ни основания, ни истины, так как исходит от врагов первоистины, от властей тьмы, которые помрачают расстроенный разум тьмою лжи
(...)
Какими бы ни были чудесные операции – магическими, кабалистическими или еще какими-либо, они прежде всего должны быть обращены к Богу...».
Ф.Йейтс полагает, что Пико связал герметику и кабалу не только на уровне их магий, но и на глубинном уровне актуальной структуры их религиозного опыта, проследив коренное сходство между герметической системой Властей и их антиподов в структуре мироздания и кабалистической системой сефирот и их антиподов – тоже в структуре мироздания.
Вот характерные пассажи из его «Речи о достоинстве человека»:

«Ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным не сотворил я тебя, так что можешь быть свободен по собственной воле и совести — и сам себе будешь творец и создатель. Лишь тебе даровал я расти и меняться по собственной воле твоей. Ты несешь в себе семя вселенской жизни.
Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению
Человек создан богом, но, обладая свободой воли, он может снизойти до животного или возвыситься до богоподобного существа. Он может стать своим скульптором и творцом.».

Герметический текст из "Асклепия" повествует о том же почти дословно! А вот его финал:
«...Итак, о Асклепий, человек есть великое чудо (magnum miraculum), существо, достойное преклонения и почестей. Ибо он достигает божественной природы, как если бы он сам был богом; он близок роду демонов, зная, что имеет общее с ними происхождение; он презирает человеческую часть своего естества, уповая на другую, божественную свою часть...»
Пико менее осторожный чем Фичино, но достаточно осторожный, чтобы не развивать эту тему. О его христианской осторожности говорит и вот такое замечание:
«He могли дела Христа твориться ни посредством Магии, ни посредством Кабалы».
Хотя для того же Джордано Бруно (см. ниже) именно так и было!


Классик оккультизма шестнадцатого века. Талантливый мистификатоор и компилятор Генрих Корнелий Агриппа из Неттесхейма (1486-1535). Он не создал никакой собственной системы, но столь умело соединил всё известное к его времени о тайнознании, что им зачитывались и цитировали его умы куда более просвещённые.

«Меркурий в трактате, который он написал De communi ["О всеобщем уме"], говорит: "Все сущее в мире движется возрастанием или убыванием".
А раз все, что движется, есть живое, то, значит, и земля благодаря движению порождения и изменения тоже есть живое».
(см. его De occulta philosophia, II, 56)

Ф. Йейтс отмечает:
Космос, или картина мира, в котором действует маг Агриппы, в целом не отличается от средневековой картины мира. Земля по-прежнему – внизу и в центре, затем идут сферы трех остальных элементов: воды, воздуха и огня, затем – планетные сферы в халдейском или птолемеевом порядке, то есть с солнечной сферой на четвертом месте, затем – сфера неподвижных звезд, затем – божественная сфера с ангелами, а над ними – Бог.
В самой картине нет ничего странного; напротив, она давно устоялась.
Нововведение – это человек, уже не набожный созерцатель чудесных дел Бога в тварном мире и почитатель самого Бога над тварным миром, но человек деятельный, человек, который пытается овладеть силами божественного и природного уровней.

Изображение

Здесь стоит снова обратиться к иллюстрации, взятой из одной из книг Фладда, которые, хотя и написаны намного позже времени Агриппы, принадлежат той же традиции. На размещенной в центре Земле сидит обезьяна; вокруг нее – мир элементов; цепь соединяет ее с женщиной, стоящей среди Солнца, Луны, звезд, небесного мира, планетных сфер и зодиака, которые она олицетворяет.
За сферой зодиака, или за сферой неподвижных звезд, изображены три сферы, населенные миниатюрными ангелами разных разрядов; от правой руки женщины вверх идет цепь к самому Божеству, находящемуся над ангелическими сферами и обозначенному Именем на иврите в облаках славы.
Обезьяна – это человек, вернее, человеческое искусство, посредством которого он, с обезьяньей переимчивостью, подражает природе. Можно сказать, что у человека убавилось достоинства, но прибавилось власти. Он превратился в умную обезьяну природы, понял способы, какими она действует, и, воспроизводя их, овладевает ее силами.

Говоря уже привычными нам терминами, с помощью магии человек выучился использовать цепь, соединяющую землю и небо, а с помощью кабалы – верхнюю цепь, идущую от небесного мира через сферу ангелов к божественному Имени.


Интересный образец прикладной магии, или магии сил, – «Стеганография» Иоганна Тритемия, аббата Спонгеймского, напечатанная в 1606 году, но в рукописи известная и до того.

Тритемий был другом и учеником Агриппы и сам был знаком с трудами Рейхлина.
Явная и, возможно, в какой-то мере достигнутая цель «Стеганографии» – описание криптографии, то есть способов писать шифром.
Но в то же время перед нами – кабалистическая ангелическая магия.
Первая книга посвящена вызову ангелов места, то есть ангелов, заведующих частями земли; вторая – ангелам времени, то есть ангелам, заведующим часами дня и ночи; третья – стоящим выше первых двух разрядов семи ангелам, заведующим семью планетами. Эту сеть ангелов Тритемий намерен использовать в совершенно практических целях – для передачи сообщений на расстоянии с помощью телепатии; к тому же он, видимо, надеется получить от них знание «обо всем, происходящем в мире».


Как опять-таки, как пишет Франсис Йейтс,
«магия Ренессанса обратилась к числу как возможному ключу магических процедур, и позднейшая история человеческих достижений в прикладной науке показала, что число – действительно универсальный ключ (или один из универсальных ключей) к тем процедурам, которые ставят силы космоса на службу человеку.

Только если поставить «истинную искусственную магию» в общий контекст магии и кабалы, можно понять, что несовместимые на первый взгляд занятия такого человека, как, например, Джон Ди, целиком и вполне естественно укладываются в круг интересов ренессансного мага».

Таким образом, врываемся в последнюю треть шестнадцатого века, в пучину Контрреформации и крушения ренессансных идеалов... В это странное и порывистое "межсезонье"...


Изображение
Протестант и «монархомах» Филипп ДюПлесси Морне (1549-1623)

В своей книге «Об истине христианской религии» ("De la vérité de la religion chrétienne"), которая вышла у Плантена в Антверпене в 1581 году с посвящением королю Наваррскому. В посвящении Морне говорит, что «в наши несчастные времена» он взялся послужить вере, исследуя и мир как «тень Божественного сияния», и человека, созданного по образу Божию. Морне – пример того, как в Европе конца XVI века, опустошенной конфликтом между Реформацией и католической реакцией, страшными войнами и религиозными гонениями, люди обращались к герметической религии космоса как к учению, которое могло возвысить их над этими раздорами и спасти от жестокостей фанатизма, грозящих с обеих сторон. Мудрецы всех эпох, говорит Морне, учили, что Бог един:

«Меркурий Трисмегист, который (если действительно его книги написаны им или если они, по крайней мере, действительно древние) есть наставник всех, учит прежде всего: что Бог един; что единство есть корень всего... Что ему единому подобает имя Отца и Блага... Он называет его Отцом мира... Действием всех сил, Силой всех действий... Единственный и он же Все; без Имени и лучше всякого Имени»

А цитирует его уже знакомый нам Филип Сидни (1554-1586)... Вот так его по-аглицки и цитирует:

«Mercurius Trismegistus, who (if the bookes which are fathered uppon him bee his in deede, as in trueth they bee uery auncient) is the founder of them all, teacheth euerywhere, That there is but one God: That one is the roote of all things, and that without that one, nothing hath bene of all things that are: That die same one is called the onely good and the goodnesse it selfe, which hath uniuersall power of creating all things... That unto him alone belongeth the name of Father, and of Good... He calleth him the father of the world, the Creator, the Beginning... the worker of all powers, and the power of all works»

Бруно...
Ну как не обойтись без Джордано Бруно (1548-1600)?
С его гелиоцентрической системой, которая по его же словам так далека от сугубого математизма предложившего её Коперника (впрочем, сам ноланец недооценивал погружённость самого Николая в герметизм. А это имело место, и повлияло на саму эту идею непосредственно – что бы нам ни писали о том в школьных учебниках на тему истории науки).
С его идеей о множественности миров – напрямую вытекающей из герметических формул.

Но в отличие от Фичино и даже Пико, Бруно не пытался привязываться к христианству! Вот ведь парадокс, не так ли? Он – истинный египтянин, ностальгирующий по золотому веку Египта. Впрочем, лично мне нравится версия Джона Краули, что путать Египты не стоит! Есть конкретный Древний Египт, античный Айгюптус, «чёрная земля» – «та-кемет»; а есть мистический Эгипет Гермеса Триждывеличайшего, в котрый верили герметисты (а многие и верят до сих пор) – «Ægypt».
Вот почему в наших цитатах мы применяем именно это написание!

«Разве ты не знаешь, о Асклепий, что Эгипет – подобие неба? ...Воистину наша земля – храм мира! Но, увы, придет время, когда станут думать, будто Эгипет тщетно был верным поклонником божества...
О, Эгипет, Эипет!
Только сказки останутся от твоей религии... Тьма возобладает над светом, смерть станут считать полезнее жизни, никто не поднимет очей своих к небу, на религиозного человека будут смотреть как на безумца, неблагочестивого станут считать благоразумным, необузданного – сильным, злейшего – добрым.
И – поверишь ли мне? – даже смертную казнь определят тому, кто будет исповедовать религию разума; ибо явится новая правда, новые законы, не останется ничего святого, ничего религиозного, не раздастся ни одного слова, достойного неба или небожителей.
Одни только ангелы погибели пребудут, и, смешавшись с людьми, толкнут несчастных на дерзость ко всякому злу, якобы к справедливости, и дадут тем самым предлог для войн, для грабительства, обмана и всего прочего, противного душе и естественной справедливости: и то будет старость и безверие мира!
Но не сомневайся, Асклепий, ибо, после того как исполнится все это, Господь и Отец Бог, управитель мира, всемогущий промыслитель... несомненно, положит конец этому позору и воззовет мир к древнему виду»

По-хорошему, это почти дословный пересказ Плача из герметического текста «Асклепий».

Его же цитата: «Великим чудом называет Трисмегист человека: он переходит в Бога, как если бы сам был Богом, он пытается стать всем, поскольку Бог есть все; он стремится... к бесконечной цели, поскольку Бог бесконечен, безмерен, повсеместно присутствует во всей полноте»
Франсис Йейтс пишет так:
Храм Мудрости, говорит Бруно, сначала был построен у египтян и халдеев; во-вторых, у персидских магов при Зороастре; в-третьих, у индийских гимнософистов; в-четвертых, во Фракии при Орфее; в-пятых, у греков при Фалесе и других мудрецах, в-шестых, у итальянцев, при участии среди прочих и Лукреция; в-седьмых, у немцев – Альбертом Великим, Кузанцем, Коперником, Палингением.
На мой взгляд, из этой генеалогии ясно, что для Бруно как система Коперника возвещала возврат «египтянства», так и вселенная Лукреция казалась ответвлением египетской мудрости.
Поэтому он к системе Коперника присоединил бесконечную вселенную и бесчисленные миры Лукреция, просто как одну часть герметической доктрины – к другой.


Как пишет Йейтс, в 1585 году, пока Бруно еще был в Англии, Джон Ди встретил в Кракове герметиста Ганнибала Россели.
«Я получил Духовное Наставление у Доктора Ганнибала, великого прорицателя, который сейчас изложил иные свои комментарии на Pymander Hermetis Trismegisti ["Поймандра" Гермеса Трисмегиста]», – записывает Ди в духовном дневнике; и на следующий день:
«Я принял Причастие у Бернардинцев, где Доктор преподает».
Из этого ясно, что подлинная духовная родина Ди – в религиозном герметизме.
Этими религиозными упражнениями Ди готовил себя к занятиям практической кабалой с Келли, и, чтобы оградить себя от связанных с этим опасностей, он нуждался в той связи с небесными иерархиями, которая была постоянной темой вдохновенных герметико-дионисианских медитаций «Доктора Ганнибала», как ясно из его книги.


Утопист и эпатажный мислитель, доминиканец, астролог и поэт Томмазо Кампанелла (1568-1639):

«Мудрейший Трисмегист говорит, что человек есть чудо мира и знатнее богов или равен им и потому имеет такую власть в своем разуме, что может творить богов из мрамора и бронзы и одушевлять под определенными созвездиями и получать от них ответы. И в это верит Порфирий и Плотин, прибавляя, что есть ангелы благие и злые, как всякий знает по опыту, я этому видел явные подтверждения не когда их искал, но когда думал о другом»

«И вот когда человек размышляет, он возлетает мыслями выше солнца, а потом еще выше, а потом за пределы неба, а потом в бесчисленные миры... Итак, оно (человеческое племя) есть следствие какой-то бесконечной причины... Аристотель говорит, что воспарять мыслями столь высоко – пустая игра воображения; а я говорю вслед за Трисмегистом, что стелиться мыслями столь низко – животность; и необходимо, чтобы он мне сказал, откуда происходит эта бесконечность. Если мне ответят, что из одного подобного мира мыслится другой подобный, а из этого – еще один, и так до бесконечности, то я прибавлю, что само это бесконечное продвижение из подобного в подобное есть акт, причастный бесконечности»

«Вергилий, Лукиан и вообще все поэты и платоники учат, что мир – живое существо, чему учит прежде всего Трисмегист... Поэтому Трисмегист утверждает, что смерти нет, а есть изменение, которое он называет выявлением и сокрытием. И я утверждаю, что смерти нет, если не признать уничтожения тепла и холода и их ощущения»


Реакционный герметик Роберт Фладд (1574–1637)

(Врач, оккультист, алхимик, мистик, эксперементор. Членство Фладда в ордене розенкрейцеров не доказано, но он написал два трактата в их защиту. Одна из любимых теорий Фладда — музыка сфер, заимствованная им у Платона и пифагорейцев, вызвала полемику Фладда с Иоганном Кеплером):

Изображение

«Также сообщается, и это подтверждается Трисмегистом, что Бог установил два образа в соответствии со своим прообразом: мира и человека. И, в самом деле, найдется ли в мире нечто, что не было бы соразмерным человеку? Ибо, если мы рассматриваем мир идей, другими слова, мир невидимый, мы находим в каждой области ту же самую пропорцию, что во внутреннем человеке.
Поскольку этот ум связывает желание (voluntatem) и (свое) удовлетворение (placitum) через совмещение божественного луча нетварного света с тварным светом во внутреннем человеке, постольку он (внутренний человек) божественным Создателем частично помещен в духовное небо, и точно также, как в мире видимом существует пара, а именно — земля и небо, чья форма нисходит на землю, которая, безусловно, ее (форму) воспринимает и сохраняет; так и в человеке его небесный луч соотносит со своим эфиром жизнь и форму той темной плоти, которую называют землей человека.»
(...)
«Поскольку Бог создатель, будучи бесконечным, создал мир стройным, с членами в высшей степени соразмерными, разве не соизмеримы все человеческие члены со стройностью и согласованностью того мира, и не похожи ли в своей шаровидности? Земля — это центр мирового круга. Центральной точкой человеческой окружности, по некоторому мнению, является пупок, но нам кажется, что вернее центр поместить в область гениталий, которые сокрыты подобно женской сути в центре мира: это соответствует тому, что мужские тестикулы скрывают выделение женского полового органа.
Из этого следует, что мы воспринимаем внешнего человека как круг начерченный циркулем, он соответствует кругу внешнего мира, как это ясно показано в последующем примере.

Итак мы, вслед за Трисмегистом, заключаем, что мир это образ Божий, а человек — образ мира, и что, как следствие, посредством своего сходства с миром, человек назван меньшим миром или Микрокосмом, а больший мир считается Макрокосмом.»


Наконец, last but not least, эпоха Просвещения.


Учёный иезуит Афанасий Кирхер (1601–1680)
(энциклопедист, автор Теории Аффектов в музыке), занимался иероглификой и шифрами; автор труда «Oedipus Aegyptiacus» (1652):

«Гермес Трисмегист, египтянин, первым создавший иероглифы и ставший таким образом началом и прародителем всей египетской теологии и философии, был первым и самым древним из египтян, высказавшим верное суждение о божественных вещах; он навеки запечатлел свои мысли на неразрушимых камнях и огромных скалах.
Отсюда Орфей, Музей, Лин, Пифагор, Платон, Евдокс, Парменид, Мелисс, Гомер, Еврипид и другие почерпнули истины о Боге и божественных вещах... И этот Трисмегист был первым, кто в своих сочинениях "Поймандр" и "Асклепий" сказал, что Бог есть Одно и что Он есть Благо, остальные философы следовали ему»
также
«Божественный Дионисий свидетельствует, что все тварные вещи суть не что иное, как зеркала, отражающие для нас лучи божественной мудрости. Вот и египетские мудрецы утверждают, будто Озирис, передав заботы обо всем Изиде, сделался невидимым и растворился в мире. Что это может означать кроме того, что сила невидимого Бога проницает все творение?»


Кембриджский платоник Генри Мор (1614-1687)
(помимо идей о четвёртом измерении он-то собственно и ввёл в научный оборот термин «гностицизм»):

Изображение

«В Эгипте, древней колыбели всех сокровенных наук, это мнение (т.е. мнение о предсуществовании души) было широко распространено среди мудрецов, о чем достаточно свидетельствуют эти отрывки из Трисмегиста.
И хотя можно заподозрить определенный подлог и искажение некоторых пассажей этой Книги, сделанные в интересах христианства, все же по поводу мнения о предсуществовании души, в котором христианство не было заинтересовано, не возникает сомнения в том, что оно представляет собой образец мудрости этого народа. То же исповедовали не только гимнософисты и другие эгипетские мудрецы, но и индийские брахманы, и маги Вавилона и Персии. Последнее явствует из оракулов, обычно называемых либо магическими, либо халдейскими, комментарии к которым написали Плифон и Пселл.
К этому можно добавить сложнейшую еврейскую философию, именуемую евреями кабалой. Учение о предсуществовании души составляет значительную ее часть, как признают все ученые евреи.
А сколь естественным образом приложима эта теория к тем трем таинственным главам Книги Бытия, я показал – надеюсь, вполне успешно – в моем сочинении "Conjectura Cabbalistica" ["Кабалистические соображения"]»


Фестюжьер разделил герметические трактаты на два типа.
Первый – оптимистический тип гнозиса, когда космос, т.е. поле религиозного опыта, считается благим и исполненным божественности.
Во втором, пессимистическом или дуалистическом, типе спасение заключается в избавлении от бремени материи, пронизанной дурными по самой своей сути влияниями (его-то чаще всего и путают с гностицизмом манихейского типа).

Нр детальнее мы об этих материях поговорим отдельно...



(с) den-king.livejournal.com


Вернуться к началу
  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB