Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26 Сообщений: 44087 Откуда: из загадочной страны:) Медали: 66 Cпасибо сказано: 9929 Спасибо получено: 101837 раз в 28405 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943
Дом ветра
Ты слышишь, как свистит и воет ветер Ты слышишь грозный рык его и рокот f На много голосов вещает сила В свирепом ликованье урагана, И отвечают ей холмы и горы, И стонет лес на сотни отголосков. Ты слышишь этот клич То некий бог Спускает львов с цепи и диким смехом Их буйству вторит оглашая долы! — Ч.Г. Лиланд
Нижеследующий сюжет не входит в Евангелие Ведьм, но я решил его сюда добавить, ибо он подтверждает тот факт, что культ Дианы существовал долгое время параллельно с христианством. Полное его название в оригинальной рукописи за авторством Маддалены, которая в свою очередь услыхала его от одного человека родом из Вольтерры, было «La Pellegrina delta Casa al Vento» — «Паломница из Дома Ветра». Можно еще добавить, что, как гласит легенда, дом этот все еще существует.
Возле подножия холма у дороги, ведущей вверх, в Вольтерру, стоит крестьянский дом, именуемый Домом Ветра. Неподалеку от него некогда тулилась хижина, где обитали муж и жена, и был у них один-единственный ребенок, дочка, в которой они души не чаяли. Если у дочурки всего лишь головка болела, оба они едва не обмирали от страху.
Мало помалу росла девчушка, и все помышления матери , а она была очень верующей женщиной — были лишь о том, чтобы дочь ее стала монахиней. Но той сие пришлось совсем не по нраву, и объявила она, что намерена выйти замуж, как другие. А однажды утром, поглядев из окна, увидала она стаю птичек в виноградных лозах; и так весело распевали они в листве, что девица прямо так матери и сказала, что, мол, хочет, чтоб и у нее в один распрекрасный день была своя семья из таких вот птичек, вокруг нее щебечущих в полном радости гнезде. На это мать так разгневалась, что, недолго думая, отвесила дочке затрещину. Юная леди тут расплакалась, но, и распла-камшись, храбро заявила, что ежели ее станут бить или так вот плохо с ней обращаться, уж она улучит возможность из дома сбежать и замуж выйти, ибо становиться ей монахиней против воли никак не возможно и все тут.
Мать ее весьма перепугалась, ибо нрав своей дочери знала и опасалась, как бы та уже не завела себе полюбовника, и не случился б чрез то большой скандал. И вот она хорошенько обо всем поразмыслила, да и припомнила, что есть одна пожилая дама из семьи доброй, но весьма стесненной, известная своей разумностью, ученостью и силою убеждения; и подумала женщина: «Вот она-то и наставит мою дочурку в благочестии, и набьет ей голову верой, и сделает из нее в конце концов монахиню». И послала она тут же за этой особой, которую тут же, не сходя с места, и назначили гувернанткой и постоянной спутницей девице, а та вместо того, чтобы препираться, стала жить с нею душа в душу.
Однако ничто в этом мире не идет в точности так, как мы задумали, и никогда не знаешь, что за рыба или, допустим, рак прячется в реке под камнем. Ибо получилось так, что гувернантка оказалась совсем не католичкой и отнюдь не досаждала своей воспитаннице ни тяготами монашьей жизни, ни даже достоинствами ее.
И вот как-то раз юная дама, имевшая обыкновение возлежать у себя на постели в лунные ночи и наслаждаться пением соловьев, услыхала, как ее бонна в соседней комнате — дверь туда была открыта — встала и вышла на большой балкон. И на следующую ночь такое повторилось. Поднявшись очень тихо и ни для кого не зримо, увидала девица, как она молится или, по крайней мере, стоит на коленях в лунном сиянии, и показалось ей то весьма необычным, тем более, что дама, на коленях стоя, бормотала слова, ей совсем не понятные и к христианской службе отношения никоим образом не имевшие.
Убедившись, что происходят странные эти явления весьма часто, девица с самыми смиренными извинениями поведала гувернантке об увиденном. Последняя же, по недолгом размышлении, перво-наперво связала воспитанницу клятвой на жизнь да на смерть, ибо, как она объяснила, все это дело чрезвычайно опасное.
— Смолоду меня, как и тебя, наставляли священники поклоняться незримому богу, — молвила она ей. — Но одна старуха, к которой я имела большое доверие, мне как-то сказала: «К чему поклоняться богу, которого не видать, не слыхать, когда вон она, Луна в небесах во всем своем зримом величье? Ей служи. Призывай Диану, богиню Луны, и она ответит на твои молитвы». Так и ты поступай; повинуйся «Vangelo», Евангелью [Ведьм и] Дианы, Царицы Фей и Луны.
Так юная дама была убеждена и обратилась к поклоненью Диане и Луне. Молясь всем своим сердцем о возлюбленном (и узнав для того заклинанье богини) 1, она весьма скоро была вознаграждена вниманием и страстью кавалера богатого и храброго — самого восхитительного ухажера, какого только можно пожелать. Однако мать, которую удовлетворение собственной мстительности и тщеславия заботило куда больше, чем счастье дочери, сильно от того прогневалась, и когда сей кавалер пришел к ней, она прогнала его прочь, ибо дочь ее обещана была в монахини, и монахиней ей и быть или пусть умрет.
Девицу немедленно заперли в башне, лишив даже общества гувернантки, и подвергли всяческим мучительным страданиям, и заставили спать на голом каменном полу, и суждено ей было умереть там от голода, если только мать не выпустит ее на свободу.
И вот в такой жестокой нужде взмолилась она Диане, чтобы та освободила ее, и тут увидала, что — вот ведь чудо! — дверь-то темницы не заперта, и с легкостью оттуда бежала. Раздобыв себе где-то платье паломницы, странствовала она там и сям, наставляя и проповедуя религию древних времен, религию Дианы, Царицы Фей и Луны, богини бедняков и угнетенных.
Слава о мудрости ее и красоте разнеслась далеко по стране; люди почитали ее и называли La Bella Pellegrina1. И вот мать, услыхав о том, прогневалась еще пуще и, наконец, после долгих стараний сделала так, что снова ее арестовали и бросили в тюрьму. И там во злобе своей вопросила мать ее еще раз, будет ли дочь монахиней, на что девушка отвечала, что сие никак не возможно, потому что покинула она католическую церковь и сделалась верующей в Диану и в Луну.
И, в конце концов, мать решила, что нет у нее больше дочери, и предала ее в руки священников на пытки и смерть, которые уготовали они всякому, кто не был с ними согласен или оставил их религию.
Но народ не был тем доволен, потому что любили они девушку за красоту и доброту, и мало было таких, кто не изведал милосердия ее.
Однако ходатайством возлюбленного ее добились для нее последней милости: чтобы в ночь перед тем, как предать на муки и погибель, отпустили б ее под охраною в дворцовый сад помолиться.
Так и сделала она и, стоя у двери дома, который и сейчас все еще там, взмолилась при свете полной луны Диане, чтобы та избавила ее от жестоких гонений, которым ее подвергли, так что даже собственные родители отдали дочь на лютую смерть.
А родители тем временем и священники, и все, кто смерти ее желал, были во дворце и смотрели, чтоб не убежала она.
Как вдруг — гляди-ка! — в ответ на ее мольбу пришла великая буря и сильный ветер, ураган, какого никто доселе не видал, и разрушил и стер с лица земли дворец со всеми, кто в нем был, и не осталось ни камня на камне, ни единой живой души из всех, кто был там. Так ответили боги на молитву девы.
Она же бежала счастливо и благополучно с любимым своим и с ним обвенчалась, а крестьянская хижина, где стояла эта молодая госпожа, по сию пору зовется La Casa al Vent о, Домом Ветра.
Такова в точности история, как мне ее поведали, хотя я с готовностью признаю, что весьма сжал оригинальный текст, занимавший аж двадцать страниц и демонстрировавший всей этой ненужной «водой» полную способность его автора накропать и современный модный роман, даже и французский средней руки, в которых всегда слишком много болтовни. В действительности нет в нем никаких подробных описаний пейзажей, небес, деревьев или облаков — а Вольтерра по этой части материалом чрезвычайно богата — но растянут текст так, что к тому видны явные способности. Само повествование, однако же, выглядит странно оригинальным и живым, ибо представляет собою пережиток чистого классического язычества и такой крепкой веры в старую мифологию, с какой рассудочный и вторичный элленизм наших эстетов ни в какое сравнение не идет. Здесь видны подлинный культ и вера в античных божеств, сохранившаяся и поныне в самом сердце папского домена, и факт этот куда как примечательнее даже живого мамонта, если б его вдруг обнаружили в каком-нибудь отдаленном уголке земли, ибо первое есть феномен человеческого происхождения. Предвижу, что настанет день, и в не столь отдаленном будущем, когда ученый мир искренне поразится тому, до какого позднего периода колоссальный корпус античной традиции сохранился в Северной Италии, и сколь безразличен к нему оказался ученый люд, так что в действительности нашелся лишь один — и тот иностранец — кто со всей серьезностью занялся сбором и сохранением ее.
Весьма вероятно, что мучеников за веру языческую, которых вынуждали предать возлюбленных божеств — Диану, Венеру, Граций и прочих — и почитали за красоту, насчитать можно не меньше, чем брошенных львам христиан. Ибо язычники любили своих богов личной человеческой любовью, без мистицизма и страха, как если б состояли с ними в кровном родстве; и многие среди них действительно верили, что именно в этом все дело, когда какая-нибудь дамуазель, совершив faux pas1, выходила из положения, приписав его какому-нибудь богу, фавну или сатиру, что весьма трогательно. И за, и против идолопоклонников, или, как назвала их одна маленькая девочка, куклопоклонников, можно сказать еще очень многое.
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения