Текущее время: 29 мар 2024, 02:34


Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Гностики
СообщениеДобавлено: 16 дек 2017, 14:56 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44087
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101836 раз в 28405 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Гностики

В предыдущих главах мы видели, какое очаровывающее воздействие цифры оказывали на философскую и научную мысль Древнего мира. Подчеркнем, столетия в начале христианской эпохи (с I в. до н. э. до V в. н. э.) особенно подверглись влиянию числового мистицизма, который одушевляет страницы сочинений Филона, Плутарха и неоплатоников.
Священная характеристика, в которую облачили цифры с течением столетий, похоже, явилась результатом последовательного, но мощного наплыва восточных мистерий в Римскую империю. Духовная пустота официального римского язычества обеспечила вакуум, который сделал вдвойне привлекательным мистицизм Востока.
За короткий промежуток новые божества последовательно входили в римский пантеон, исчезая в зависимости от своей популярности, пока все не были поглощены высшей силой, сначала египетскими Исидой и Осирисом, затем митраистскими мистериями, пришедшими из Персии, и, наконец, христианством. Заметим только, что митраизм был привнесен в Рим примерно в 70 году до н. э., став самым значительным соперником христианства.
Обычный во всех вероисповеданиях древний союз науки и религии оказался для западной мысли новым, но неизбежным результатом астрального характера египетской, персидской и вавилонской религий. На Востоке образование календаря продолжало оставаться прерогативой жрецов, предсказание относилось к их обязанностям, многовековые записи астрологических открытий и гипотез ревностно хранились в храмах. Это означало, что многие астрологические цифры ввели на Западе не вследствие распространения философской мысли, а как Божественное откровение и, соответственно, полностью наделили мистикой и силой священных тайн.
Следующим восточным нововведением, которое повлияло на религиозную мысль, стало перемещение Божества из сферы мирских дел. Создание Вселенной, ранее непосредственно приписываемой Господу, относилось к Демиургу, который сам возник в результате излучения. Если серии восходят к его источнику, то излучения проявляются более успешно в абстрактных характеристиках, пока, наконец, не достигают малопонятной первопричины.
Ни антропоморфный (человекоподобный) Яхве, ни Иова не утешаются земными созданиями. Равно как боги и богини не рождаются в результате плотских отношений. Вместо этого постулируется некий дуализм, разногласия устраняются только с помощью абстрактных качеств, которые мистически исходят от первопричины. После очередных успешных излучений в конечном счете им удается привести форму и порядок в хаос, а вдохновение в безжизненную материю.
Пока множество новообращенных приобщаются к живописным качествам восточных легенд и экстазу воплощения мистерий, многие просвещенные, уже вступившие в эллинистическую философию, почувствовали притяжение восточной астрологии, тонкость и абстрактность теологии, по своим свойствам в основном платонической.
Они и основали гностицизм, первых гностиков можно в широком смысле определить как философов. В основном они жили в Александрии, пытаясь объединить греческую философию с восточной наукой и религией. В такой комбинации пифагорейство сыграло доминирующую роль. Доктрина излучения полностью соответствует поколению десятичной системы, выраженной монадой.
Пифагорейство уже признало астрологию в виде четырех элементов, семи планет и 10 сфер. Так из смешения религии, науки и философии возникло множество различных сект, сохранявших общую сущность и сходные в ясно подчиненном виде мораль и набожность в виде гностицизма, необычайно запутанной и оккультной философской системы.
Прежде чем перейти к обсуждению гностицизма, внесшего свой вклад в формулировки средневекового числового символизма, следует признать, что в большинстве случаев мы ходим по тонкому льду. Труды гностиков практически не сохранились, и нельзя утверждать наверняка, что дошедшие до нас не являются грубым переложением или порождением еретиков.
Основным источником, как ни парадоксально, стали труды Отцов Церкви, ревностно сражавшихся с подобной ересью. Полностью не доверяя их объективности, проистекающей из фрагментарности изложения, мы тем не менее не откажемся рассматривать их на предмет философских умозаключений, отдавая должное их способностям иллюзорно представлять тонкости теологии гностиков.
Наконец базовые воплощения их кредо настолько распространились, что ни одному исследователю не удалось пройти мимо, не познав выдающиеся философские тенденции своего времени.
Доктрина изучения на самом деле оказалась столь привлекательна, что даже греческий пантеон разделился на ряд последних триадических групп из нескольких стадий, от непостижимого и необъяснимого до отдельных создателей космоса.
В результате смешения неоплатонических элементов 3 и 4 стали основными числовыми символами в теологии. Что же касается пифагорейства, то здесь все происходит, согласно их концепции, от Единого. Однако чувственный мир воспроизводится из триадической гармонии Бытия, Жизни и Разума, связанных с четырьмя созидательными элементами или четырьмя первыми царствиями. Священность числа 3 снова подчеркивается в триадической группе египетских и вавилонских богов.
Последующее поколение основывалось добавлением и умножением триады и четверичности, чтобы составить последовательность из семи богов. С помощью подсчетов пифагорейские 3 и 4 прямо происходят из астрологических 7 и 12. В целом семь предметов, соотносимых с планетами, относятся к установленному порядку миров и богов.
12, воплощая зодиак, менее распространено, и, похоже, самое священное число орфизма состоит из семи групп. Нам остается только гадать, как знание семи порядков (групп из семи планет, гласных звуков, частей тела человека) макро- и микрокосма отличает посвященных, обладающих гностическими 49 «огнями» тайных доктрин.
Внедрение отмеченного религиозно-философского сегмента в Египет привело к длительному благоговейному почитанию сочинений. Мистический автор Еермес Трисмегист обычно соотносился с богом Тотом, чье имя использовалось для придания основательности трудам группы александрийских ученых.
Полагали, что традиционные «42 книги» содержали сведения из всех областей — религии, астрологии, космографии, географии, закона, медицины. Нет оснований предполагать, что «42 книги» или иное исходное количество работ когда-либо существовали, поскольку 42 является традиционным египетским числом.
Сохранившиеся труды, например «Ломандрес» (от греч. Ποιμάνδρης;, также известный как Poimandres, Poemander или Pimander, является главой Hermeticum Corpus), не входящие в список, касаются сочетания теологии и астрологии. Большая часть религиозных доктрин проникла в другие секты гностиков, в то время как астрология вычислила суеверные культы, относящиеся к трижды великому Еермесу, благодаря многовековым усилиям алхимиков и магов.
Хотя из существующих фрагментов и комментариев не выведена «последовательная» система, возможно различить фрагменты типичной терминологии гностиков наряду с обильным использованием астрологии и цифрового символизма. Как и следовало ожидать, традиционная египетская триада и энеада (группа из девяти) сохранялись, однако исторические аспекты религии поглотились в массе астрологической доктрины.
Материальный или механический порядок Вселенной воспринимали как вытекающий из устройства зодиака. 12 знаков воспринимались силами зла. Они назывались 12 «муками вещества», или 12 «мучителями». Противоположная духовная сила, управляющая всеми деяниями человека, проистекала из 36 деканов, или «гороскопов». В египетской религии выделяли семь Гатор (Хатхор).
Деканы управляют семью планетами, или распорядителями, контролирующими деяния судьбы. Планеты отнесены к семи богам, по очереди управляющими слезами, рождением, разумом, храбростью, сном, желанием и смехом. Семь духовных и семь космических миров именуются расширением.
Год состоит из 12 месяцев по 30 дней в каждом, добавляются пять дополнительных дней. Или 365 «зон», назначенных Абрахасом, или Абразаком, чье мистическое имя состоит из семи букв, или элементов, и оно придает мистическое значение 365.
Пять дополнительных дней для согласования календаря с солнечным годом соотносятся с небесной схемой путем отделения Солнца и Луны от пяти других планет. Далее в «Помандресе» подчеркивается число, придание = схеме излучения от Господа до Бесконечности и от Космоса до Времени Становления.
В теологии герметиков, как и в Ветхом Завете, особое внимание уделялось цифре 8. Восьмеричный (восьмикратный) образуется путем расчленения Энеиды (группы из девяти) на одного главного бога Тота и восьми меньших помощников, или богов стражей. На небесах Тот отожествляется с Солнцем, необходимые сопутствующие шесть других сфер добавляются к оставшимся семи планетам.
Влияние пифагорейства проявляется не только в отделении одного из многих, но и в виде расширения идеи. Надпись XXII династии гласит: «Я тот 1, который стал 2, я тот, кто стал 4, я тот 4, который стал 8, и я 1 после всего этого». Та же надпись позволяет вывести методику поколения Восьмеричного, четыре пары сил, каждая из которых представляет в оппозиции мужские и женские, положительные и отрицательные, активные и пассивные принципы. Обоснование этого источника находим в трактате Плутарха «Об Исиде и Осирисе», где он, посвященный в мистерии Диониса, изложил самые разнообразные синкретические и аллегорические интерпретации мистерий Осириса. Здесь тетрактис дается не как 4 или 10, а как 36, именуется Космосом и образуется добавлением первого 4 четного и первого 4 нечетного номера.
Точное совпадение пифагорейства, астрологии и религии трактуется как Деканы, сделанные Духовными Правителями над четными семью Судьбами! Три декана приписываются к каждому месяцу. Такова египетская триада. Сами их имена представляют собой образ идеальной декады. Наконец, 36 декан год точно следуют из пифагорейского четверичного и добавления членов восьмеричной последовательности (1+2 + 3 + 4 + 5 + 6 + 7 + 8 = 36).
Распространенная практика гностицизма прослеживается в постоянном стремлении к установлению связей между наукой и религией и обнаружению родства между духовным и материальным мирами. Сходство доказывается только тождеством числа, действием, которое снова намекает на него как на первый принцип.
Следовательно, Октоада (Великая Восьмерка) обнаруживается и дублируется в восьми частях человеческого тела. В теологическом смысле отожествляется с Асклепием, сыном Аполлона, братьями семи администраторов. В духовном смысле становится целью посвященных, успешно прошедшим через семь следующих одно за другим небес. Следовательно, в Египте, как и в Иудее, 8 — символ блаженства.
Следующий аспект пифагорейской философии герметиков находим в доминирующем значении декады. Вовсе не точное совпадение сделало Деканов, богов — советников Вавилона, высшими регуляторами небес. В весьма примечательном отрывке «Помандреса» Тат объясняет Гермесу, что десять сил Господа выдворили 12 мучителей, благодаря превосходству декады числу 12.
Происхождение христианского гностицизма повсеместно приписывается Отцами Церкви Симону Волхву, который представлялся «великой силой Господа». Ипполит ему приписывает относительно простую систему излучения. Обладающий тайной и явной сутью, огонь утверждается как Первопричина.
Отсюда проистекают три созидательные пары, завершающие мистические семь дней (неделя), в течение которых был сотворен мир. В столь упрощенной версии распознаются существенные черты большинства «ересей» гностиков. Здесь же находим два уровня, тайный и явный, духовный и материальный. Усматриваем значимую схему созидательных пар. Кроме того, признание божественной триады, которая в той или иной форме представлена у наасенов, докетов, юстиниан, маркионов или других сект. В их многочисленных учениях триада представляет троицу. Писавший о наасенах (ассирийских гностиках) Ипполит указывает на эту секту как на возможный источник, «поскольку ассирийцы первыми заявили о том, что у души три части и [что существенно] имеется еще одна».
Вышеприведенный список в некотором роде позволяет представить многообразие христианского гностицизма. Прочтение Ипполита создает впечатление, что различных теологии, как и самих гностиков, существовало множество. Иногда доктрины невозможно было отличить, из-за чего Отцы Церкви путались в своих представлениях.
Наиболее полное представление о разнообразии сект гностиков связано с Валентином, которому приписывают составление основного из сохранившихся документов Pistis Sophia. Как и в симонизме, «ересь» — Валентиниан — располагается между двумя мирами, физической вселенной и духовным порядком, Плеромой. Для гностиков Плерома представляет собой совокупность небесных духовных сущностей, иначе эонов (от греч. эонос — «полная мера, сумма»).
Выше Плеромы Bythos (с греч. «глубина», Первопричина), сосуществующий с Eunoe (идеей). За ними следуют Nous (Разум) и Alethia (Истина), завершая первую триаду Пифагора.
Последняя пара производит Logos (Слово) и Zoe (Жизнь), те же в свою очередь создают Anthropos (Человека) и Ecclesia (Церковь). Все вместе они составляют первую порожденную огдоаду, сходную с созидательными парами Гермеса. Вслед за этим Nous и Alethia предлагают отцу совершенное число созданием 10 эонов.
«Logos и Zoe, видя, что Nous и Alethia славят создателя Вселенной совершенным числом, превозносят собственных отца и мать — Нотт и Алетию. Поскольку они пребывают в забвении и не обладают отцовской силой творения, Logos и Zoe не восхваляют своего отца совершенным числом, далекие от этого, используя несовершенное число. Ведь они предлагают 12 ионов» (Ипполит. Опровержение).
Из этих эонов два являются Pistis (Вера) и Sophia (Мудрость). Так завершается трехчастность Плеромы, в которой отражены астрологические 30 и 12, герметическая октада, 4 и 10 пифагорейцев. Цитируются различные отрывки из Священного Писания, включая и те, что связаны с тридцатилетним приготовлением Христа к учению в качестве загадочной иллюстрации образования Плеромы.
Отсутствие в этой схеме гептады поспешно обеспечилось созданием семи небес, или ангелов, причем седьмое стало убежищем Демиурга, чья мать Акамот завершила число огдоады. Дальнейшая мистерия устанавливается символическим излучением букв греческого алфавита из трех сил.
Из них девять немых букв происходили от первоначальных двух дуад, восемь полугласных от Logos и Zoe на полпути из оклады и семь гласных звуков из Антропоса и Экклесиа. Общее число — 24, однако с добавлением трех двойных букв — образов трех сил, получается общее 30.
Пистис-София излагают наставления Христа его ученикам во время 11 лет (последующих) после Воскресения. В мистической терминологии, не доступной непосвященным, Христос обещает (и никогда не делает) рассказать своим ученикам о 24 мистериях, 24 пространствах, 24 похвалах, 3 силах, 24 невидимых, 5 впечатлениях, 5 деревьях, 7 голосах, 7 и 3 одобрениях, 12 силах, 12 неявленных, 12 неподвижных, 5 поддерживающих, 7 девах света, 5 правителях, то есть 365 слугах Спасителя.
Числа становятся главным ключом к определению тождества таинственных жителей Плеромы. Легко различить в 24 незримых и достойных похвалы алфавит, в 12 ив 3 силах отсылку к номинальной схеме Плеромы, или зодиака. Семь голосов — семь гласных звуков. Семь «дев света» символизируют Солнце, Луну и пять планет, или владык, которые правят 365 работниками.
В «Естественной истории» Плиний упоминает о пяти божественных деревьях, посвященных римским божествам. Вероятно, они — часть теории гностиков, обоснование образа Божественного Порядка, воспроизведенного на всех стадиях материального мира, таким образом являясь наследством астрологии.
Самые мощные и протяженные во времени ереси гностиков появились в III веке. В зороастризме возникло манихейство, по имени его основателя Мани. Оно смешалось с обычной вавилонской астрологией.
Манихейцы особенно враждебно относились к астрологии из-за ее происхождения, исходя из того, что Вавилон оставался главным местом секты, куда они вернулись после череды преследований.
Как сообщают Отцы Церкви, она содержала фразеологию и идеи, унаследованные от других ответвлений гностицизма или общих с ними. Так поддерживались в рабочем состоянии элементы иных исчезнувших учений гностиков.
Существенное отклонение манихейства от других разновидностей гностицизма заключается в выделении зороастрийской двойственности, которая сохранилась в двух несотворенных и противоположных божествах, известных как «Повелитель Света» и «Повелитель Тьмы».
В последующих ипостасях этих правителей отмечается обычное смешение пифагорейских и астрологических чисел, но с особенным выделением восточного святого числа 5. Это неудивительно, ибо, как сообщает Архелай, один из трех учеников по имени Гермий (или Hermeias) «направил свой путь к Египту».
Принятие евреями гностицизма, исходившего от Филона и апокалиптики, отразилось в теории Каббалы. Два великих документа — Sefer Yezireb («Книга творения») и Zohar («Великолепие»), составленные в IX и XIII веках соответственно, отражают столетия роста и совершенствования этого учения.
Доктрина в основных своих положениях соответствует тем, что имеются у других гностиков, комментаторы относят ее происхождение к началу христианской эпохи. Некоторые, например Метерлинк (1862–1949), бельгийский поэт, драматург и эссеист, верили, что она предшествует и гностицизму, и неоплатонизму.
В современном варианте это объединение положений из сочинений философов. Эоны христианских гностиков стали сефиротами, что можно перевести как «числовые излучения». Численностью десять они представляли самые абстрактные формы пифагорейской декады.
Первая — Сефира, монада, Первый источник других девяти. Она индивидуальна и не способна к размножению, однако может отражаться, чтобы производить дриаду (Яхве), представляющую ее отражение. Третья Сефира (Элохим) равна второму, называется Матерью и завершает великую первичную Троицу — источник всего. (В Каббале четные числа мужского рода, нечетные — женского.)
Благодаря соединению Яхве и Элохима появляются еще шесть Сефирот под названием «Меньший лик». Отмеченные шесть описаны в шести словах первой версии Бытия, где начальное слово BRASHITH можно разделить на два слова BRA SHITH — «Он создал шесть».
Девять сефирот состоят из трех частей, каждая из которых является первоначальной троицей, мужского и женского начала, объединенных разумом.
Троичность описывается как Верхняя (Разум), Средняя (Мораль) и Нижняя (Материальный мир), Корона, Король и Королева. Их физические аналоги — Главный двигатель, Солнце и Луна. Более того, каждая Сефира определяется небесной сферой. Так, десятая Сефира, Адони, или «Царство», представляет мистическое возвращение 9 к общности. В своей полноте и общности Сефиры называются Макропросопусом, или «Великим Ликом», и служат прообразом архетипического человека Адама Кадмона.
Образ декады проходит через всю теологию Каббалы. Повторяется в 10 божественных именах, 10 архангелах, 10 разрядах ангелов, 10 делениях материального мира, 10 разрядах демонов и 10 архидьяволов. Поскольку не существует численного различия между ангелами и дьяволами, божественная троица определяется троицей инфернальной, состоящей из Самаэля (Сатаны), Блудницы и Зверя.
Ведущая идея Каббалы, явно по происхождению пифагорейская, заключается в том, что единство расширяется до троичности, всегда завершаясь четырьмя частями, умозрительно возвращается к декаде или единичности. Изучение первой Сефиры, Древнего Единого, ведет к обнаружению семи, или Гармонии, в семи костях черепа и новом представлении Единства в виде 13 делений Четок, поскольку численное значение Ахад, единства, 13 и 13 недель равны одному сезону. 13 форм Святых бусинок обозначаются как 13 фонтанов, 13 врат милосердия и т. д.
Сходство Каббалы с христианским гностицизмом более проявляется в сопутствующем выражении 32 прекрасных дорог мудрости, с помощью которых Господь определил свое имя. Эти 32 пути являются декадами и 22 буквами еврейского алфавита. Буквы делятся на 3 Матери, 7 Двойных и 12 Простых, очевидных в символическом образе.
Матерями считаются три элемента (вода, воздух, огонь), три деления года (жара, холод, средняя температура), три части тела человека (голова, сердце, желудок). Двойные включают планеты, неделю, семь ступеней существования, семь обителей Божества, семь ворот тела человека. Простейшие дублируются в знаках зодиака, месяцах и 12 основных частях тела.
Во всем гностицизме схема мира, разума, макро- и микрокосмоса, как полагают, основывается на нескольких простейших числах, тех же самых, что и в философии.
Итогом, или, скорее, сопутствующим обстоятельством, гностицизма во всех его ответвлениях стало развитие науки гематрии — каббалистической интерпретации букв еврейского алфавита, заключавшейся в приписывании числового значения буквам алфавита и выведении из имен, слов и целых абзацев Священного Писания новых сведений и отношений. В «Еврейской энциклопедии» Каспер Льюис датирует первое фактическое появление слова «гематрия» примерно 200 годом, однако использование системы, несомненно, более раннего времени. Фактически Фарбридж выявил случай вавилонской гематрии в указаниях Саргона при строительстве Хорсабада, где длина стены соответствует числовому значению имени Саргона.
Обнаружение гематрии особенно сильно проявилось у евреев, поскольку буквы еврейского алфавита использовались как числа, так что любое заданное слово являлось номером. Числовая система выстраивалась с первой буквы как 1, второй как 10, оставшиеся плюс различные формы букв от 3 до 9 — сотни.
Это легло в основу методики всей гематрии, применимой к любому языку. Льюис приводит три возможных проявления в Ветхом Завете. Самым убедительным является сохранение имени только одного из слуг Абрама Елиезера, чье имя имеет числовое значение 318, количество слуг. Филон Иудейский явно был знаком с наукой, замечая, что имя Сара стало Сару, поскольку в греческом буква ро (р) равна 100. В Талмуде «зрелый век» определяется как 60, именно таково числовое значение еврейского слова.
Похоже, гностики постоянно использовали гематрию в библейских экзегезах. Тертуллиан обвиняет Марка в том, что тот, называя себя Альфой и Омегой, Христос, санкционирует поиск численных ценностей («Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец»). Между прочим, это заявление Христа объясняет тайное замечание Пистис-Софии по поводу 24-го таинства (буквы) — первой мистерии. Среди гностиков Христос известен как 801, числа, образованного от «голубя», равно как 888 от «Иисуса».
«Эти люди, — возражает Тертуллиан, — прошли по всему алфавиту… и вычислили октады и декады» (De praescriptione haereticorum).
Дальнейшее ответвление теории представлено орфитами и сектитами, для которых все имена, чья сумма ниже 100, относятся к левой руке (материальное, подверженное разрушению). В то время как правой руке (духовное, вечное) приписывались имена, добавлявшиеся к 100 и больше.
Согласно другому правилу, простые числа, или единицы, воспринимались обозначающими божественные вещи; числа из 10 — небесные; числа из сотни — земные; тысячи — будущее.
Используя гематрию, каббалисты выявили многие скрытые соотношения, скажем, близость слова «Аминь» с Богом, поскольку «Аминь» и Яхве Адонай равны 91. Устанавливается также значение определенных чисел. Допустим, число 13 содержится в Ахад, или единстве, а в Ахеба обозначает «любовь». Следовательно, 13 — «любовь единая».
Основное использование гематрии связано с толкованием Священного Писания. Простым примером служит интерпретация цитаты из Бытия (14: 10). Еврейские буквы в ней составляют в сумме 358. Однако слово «Мессия» также равно 358. Значит, данный стих надо воспринимать как пророчество.
Из сказанного следует, что гематрия не является точной наукой. Путем выбора алфавита, слова и системы можно вывести практически любое желаемое значение из любого заданного слова или отрывка. Толкование зависит исключительно от фантазии и изобретательности исполнителя. Совершенно очевидно, ни одно обдуманное символическое значение числа нельзя точно интерпретировать до тех пор, пока не прояснится намек на него и намерения автора. Но даже тогда находятся различные, в равной степени реальные намерения, потому что любое большое число можно разделить на несколько незначительных комбинаций алфавита.
Число зверя в Откровении стало предметом манипуляций со стороны бесчисленных комментаторов, причем явно безрезультатных. Самыми излюбленными средневековыми толкованиями оказались TEITAN (от греческой гематрии) и DICLUX (от перестановки латинских числовых символов).
Число необычайно примечательно ввиду того, что производится организацией по порядку латинских числовых символов, начинающихся с 500; DCLXVI. Невозможно использовать точное имя, автор явно повторяет в графической манере утверждение, содержащееся в Евангелии от Марка (5: 8–9) и Евангелии от Луки (8: 30): «Легион мне имя».
Единственным последовательным здравомыслящим проявлением предмета остается то, что выражено святым Иринеем (ок. 130 — ок. 202) в трактате «Против ересей»: «Точнее и безопаснее ожидать исполнения пророчества, чем делать предположения и разыскивать любые другие имена, которые могут сами выразить себя, ведь можно найти множество имен, обладающих упомянутыми цифрами, и тот же самый вопрос после всего предпринятого останется неразрешенным».
Подобное замечание уместно и в связи с пророчеством mi cinquecento diece е cinque («сто пять и пять сказал») из «Божественной комедии».
Поскольку явными моделями для Данте оставались решения, связанные с числом зверя, умозрительно возможно найти как латинское, так и греческое имя или слово, в сумме равное 515. Практически это создание загадки, которую следует решить с помощью двух различных систем, однако трудности неодолимы.
Латинское DVX воплощается по аналогии в DICLUX. Так это или нет и существует ли греческое решение, сказать невозможно. Я потратил большое количество драгоценной бумаги, чтобы «попытаться что-то вывести для любых имен, которые могут представить сами себя».
Предложение доктора Мора, которое выводит Аррико (Арриго. Еенриха VII), используя греческий алфавит, основывается, не говоря о его явной внутренней несостоятельности, на предположении, что Данте, возможно, соединил достаточно усложненную проблему, используя систему гематурии, физически не известную его современникам.
Если два толкования действительно инициировались Данте, одна из них явно ему приписывается. Слабость положения Мора в том, что он необычайно привязан к мнению, что DVX несет в себе вторичный и незначительный смысл. Если бы 515 не было значимо для сохранения латыни, нет смысла обращаться к неизвестной и спорной системе, предпочитая ее признанной методике. Любой гематрии явно недостаточно!
Тот факт, что простого решения не существует, находит подтверждение в греческом или еврейском, превращая DVX в обязательную интерпретацию. Что же касается остального, стоит признать DVX обязательным.
Во всем остальном принять DVX полным значением или допустить значение второе, неопределенное.
Использование латинских букв («римских чисел») для обозначения дат не имеет ничего общего с гематрией, хотя, бесспорно, Ариосто[5] испытал влияние скрытого пророчества Данте, когда в тридцать пятой песни Orlando Furioso — «Неистовый Роланд» («Неистовый Орландо») — написал:


И поведал ему благовествующий,
Что родится сей за двадцать лет
До того, как настанет год Господень.
Значен знаками тысяча и пятьсот[6].


Джон Скелтон использовал и, возможно, изобрел английский код гематрии, нумеруя гласные звуки от 1 до 5, затем предоставил согласным правильную числовую позицию в алфавите. В этой системе А = 1, В иЕ являются 2; С = 3; D = 4; F = 6 ит. д. (I и J считаются одной и той же буквой, пронумерованной как 3.) В The Garland of Laurel («Венке Лауры»), следовательно, цифры 17.4.7.2.17.5.18 18.19.17.1.19.8.5.12 пишутся как имя ROGERUS STRATHAM.
До сих пор интерпретируется «стих или двойка», содержащий таинственную непостижимую числовую загадку, которую даже применение этого шифра не может полностью разрешить:
18.10.2.11.19.4.13.3.3.1 десять валетов
SKELTONIIAK
J J
СС
Ошибки при копировании бессмысленных рядов фигур вполне закономерны, некто хочет стать Iak Skelton. «Валет» может быть частью всего предложения, на основании чего и строятся выводы.
Даже в числовом измерении Скелтон приводит в замешательство. В своей молитве «Второй персоне» автор использует рефрен: «Защити меня их достойными сожаления ранами пятью», что достаточно условно. Однако я ничего не могу вывести из четвертой стансы «Теперь мы поем, как обычно»:


Человек, ты должен теперь понять,
О моей голове, равно как о ноге и руке,
Их четыре осталось и пять тысяч
Раненых и шестьдесят;
Пятьдесят и VII.
Полностью даже проявились
На моем теле.


Тесно связана с гематрией в равной степени почитавшаяся тайна гностиков, таинство невыразимого имени. Если вера в значение числа, скорее всего, происходит из Вавилона, происхождению сильной привязанности, отводимой имени, мы, причем почти наверняка, обязаны Египту. В полном исследовании египетской религии и фольклора Бадж замечает: «Для египтян имя во многом часть бытия человека, являясь таковым, как его душа или двойник, или тело, и совершенно точно, что такой точки зрения они придерживались в давние времена» (Бадж. Египетская магия). Имена богов хранились в тайне и обладали ужасной силой. На одном папирусе читаем: «Он является правителем и богом… имена разнообразны и неизвестны, даже богам они неведомы».
Вовсе не удивительно, что герметики поместили предание среди своих таинств, и Логос (Слово Божье) у гностиков часто использовалось в том же самом смысле. Что же касается египтян, то имя Бога никогда не произносилось. В рукописи оно обозначается пустым пространством, крестами или понятием Tetragrammaton.
Устройство имени дается по-разному. Как отмечает Базилиус Валентинус, оно состоит из 22, 42 или 72 букв или частей слов. В «Откровении Марка» содержит 30 букв и 4 слога. Мифологический Архелай также говорит об именах, из которых известно только семь избранных. Несказанное имя Каббалы также состоит из 4, 22, 42 или 72 букв. «Он тот, кто способен правильно произнести и заставить трястись небо и землю, поскольку это имя создает Вселенную».
В нашем обзоре гностицизма видно полное развитие философской концепции в строгом порядке деятельности мироздания. Отмеченный порядок выражается в понятиях числа — разновидности абстрактного прототипа реальности. Божественный план, отраженный в небесах, повторяется ad infinitum (до бесконечности) в духовном, чувственном и материальном мирах. Число же, как и в пифагорействе, вовсе не столько символ, сколько сущность. Следовательно, оно приобретает большее значение.
В последующие века философия играла решающую роль, в то время как гностики, хотя порицались и подавлялись, как было Истинной Церковью, продолжали приумножать и передавать свои таинства. Манихейство, самая мощная секта, никогда последовательно не подавлялась, и влиятельная средневековая организация катаров во многом проистекает из манихейской философии.
Между тем формулы гностиков сохранились в магии, астрологии, алхимии и в областях, где доминировали космические тайны. Одновременно крестоносцы, с одной стороны, и предприимчивые исследователи — с другой, стекавшиеся в школу Толедо, прямо вошли в контакт с каббалистическими доктринами.



Глава 5
Ранние христианские авторы

Средневековая европейская числовая символика так и не достигла экстраординарной сложности гностицизма. Это напрямую связано с ясностью и простотой исходной христианской веры. Независимо от того, кто из них появился раньше, очевидно, что христианство I века н. э. ярко выделялось среди пестроты и неразберихи существовавших религиозных и философских течений.
Среди ученых рассуждений об эманациях, бесконечности и зонах, загадочных изысканиях, связанных с космогонией и эсхатологией, родилась вера, иная, чем гносис, знание о духовных мистериях, поклоняющаяся личности, а не началу и полностью оторванная от умозрительных традиций своего времени.
Известно, что поздние толкователи Нового Завета находили числовые секреты в жизни и учении Христа. Однако всякому читателю ясно, что подобная трактовка не соответствует той наивности и прямолинейности, которые отличают духовные поиски ранних авторов.
Скажем, послания апостола Павла, самые ранние и, возможно, аутентичные первоначальным записям, не содержат никакой цифровой теории. Синоптические Евангелия от Матфея, Марка или Луки, наряду с самыми спорными описаниями Иоанна и Деяниями святых апостолов, составленные в первые столетия христианской эпохи, содержат «символические» числа, которые являются таковыми в самом первичном смысле.
Так, число 10, например, вместе с его пифагорейским подтекстом представляет собой естественное выражение суммы. Бессмысленно ежедневное упоминание «дюжины» или «двух десятков» как приближенных обозначений группы. В противном случае вполне уместна история о «десяти девах, которые, взяв светильники свои, вышли навстречу жениху» (Мф., 25: 1), «десяти драхмах» (Лк., 15: 8), 10 прокаженных (Лк., 17: 12–17), 10 рабах (Лк., 19: 12–25).
То же самое распространенное приблизительное значение для круглых чисел находим в подсчете овец: «Если бы у кого было сто овец» (Мф., 18: 12). Или у Луки: «Кто из вас, имя сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее?» (Лк., 15: 4).
Поздние теологи пытались найти намек на Троицу в трех дарах волхвов, троекратном отрицании Петра, трех днях, последовавших между смертью и воскрешением, трех фигурах преображения и распятия, троих в саду Гефсиманском, пробуждающихся три раза, трех искушениях Христа и трех явлениях Христа перед своими учениками после смерти.
Перечень достаточно обширный, однако в отмеченных триадах не прослеживается здравого суждения, содержатся лишь развернутые символы, вовсе не статистические числа в виде трех, распространенные в рассказах, сказках и легендах мира. Скорее, они указывают на коннотацию святости, с которой всегда ассоциировали число 3. Нет намеков, налицо лишь неясные первичные принципы, скрывающиеся за этими числами.
Отказ христианства от предшествующих философских традиций привел к подмене подтверждающей основы узаконенной веками «истины». В отличие от гностиков, которые в основном отреклись от Ветхого Завета и его Бога, ранние христианские авторы нашли Его в еврейских сочинениях, обнаружив в пророческих книгах подтверждение божественной природы Христа, назвав Его долгожданным мессией.
В этой связи не имеет особого значения достоверность Евангелия и насколько сильно оно передает элементы почитания. Возможно, Христос действительно выбрал 12 учеников, потому утверждение «когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мт., 19: 28) является досужим вымыслом. В любом случае очевидно намерение продолжить еврейскую традицию.
То же самое относится к большинству чисел Нового Завета. Назначение Христом 70 миссионеров, кроме 12 учеников, возможно, должно было напомнить еврейскому сознанию, что «придут отцы в Египет числом десять и два». Даже соединение 70 с 12 восходит к древнееврейскому фольклору. Когда Моисей был призван в горы получить «закон и заповеди», 70 старейшин позвали, чтобы те «поклонились издали», затем Моисей «поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых» (Исх., 24: 1, 4). Эти 12 племен и 70 старейшин охотно соединились с 12 источниками и 70 пальмовыми деревьями, которые утешили израильтян в Елиме: «В Елиме же было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев» (Числ., 33: 9).
Также и 40 дней искушения Христа восходят к 40 дням уединения Илии или 40 дням испытания потопом. Древние семь бесов жили в Марии Магдалине (Мк., 16: 9), и возникла дискуссия, касающаяся прощения греха: «до семи ли раз» (Мф., 18: 21). Или: «И если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: «каюсь», — прости ему» (Лк., 17: 4).
Во всех перечисленных случаях выбор числа символичен только в том смысле, что содержит известную и принятую идиому. По отношению к Новому Завету доминирует тенденция вписывания новых глав в старую книгу. Заявив, что «Священное Писание должно быть дополнено», биографы Иисуса всегда писали, поглядывая на свой предмет, другим глазом озирая священные тексты евреев.
Не обладая ни теологической, ни метафизической утонченностью, они ткали свои описания с помощью тех нитей, которые получили в наследство. В частности, нельзя ли было выбрать другое число апостолов, отличное от 12? Насколько возможно наличие менее или более семи дьяволов? Когда же, как не в день Троицы, снизойдет Святой Дух? (Деян., 1: 1–4).
В Евангелии от Иоанна находим максимальное приближение к взвешенному символизму. В нем запечатлен факт троекратного появления Христа после смерти и разделение его одежды на четыре части воинами (Ии., 19: 23). Сказанное следует толковать отчасти как собирание избранных «от четырех ветров» (Мф., 24: 31).
Снова возможно найти отсылки на символическое значение в вопросе Христа: «Иисус отвечал, не двенадцать ли часов во дне? Кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит свет мира сего» (Ии., 11: 9).
Возможно, в свете отмеченных указаний некое особенное значение воплощается в 153 рыбах, которых Петр вылавливает из моря (Ин., 21: 11). Хотя смысл, не исключено, представляет собой таинство.
Но даже если к Евангелиям от Матфея и Луки добавить составленные из чисел генеалогические таблицы, аутентичные документы I века н. э. и апокрифические евангелия и легенды, сохраняется прямое и неизбежное свидетельство, что раннее христианство не пошло по пути числовой теологии. Подобная изоляция может быть продолжена, хотя и ведет к ограничениям.
Тот факт, что числа появились совершенно во всех Евангелиях, сам по себе означал роковую слабость в настроенном на них веке, и необходимое включение в канон Апокалипсиса Иоанна Богослова на основе его предполагаемого авторства послужило явным поводом для комментаторов поразмыслить над мистериями числа.
Более того, принятие книги Откровения возвестило о серьезных раздумиях «Пастора из Еермеса», также пополнившись числовой аллегорией и абстракцией интерпретации внутри текста.
Отмеченному тексту было суждено стать одним из самых распространенных документов христианской церкви на протяжении II, III и IV столетий.
Одновременно распространилось «Признание» ложного Клементина (до 231 г.), претендовавшее на то, чтобы стать историей карьеры Клемента и апостола Петра. Книга снабжена разнообразными вариантами астрологического и пифагорейского фольклора и историями гностиков, многие из которых исходили из уст самого Петра. Все случилось незадолго до власти Еермеса, которого стали цитировать как свидетеля Истинной Веры.
Кроме того, церковь допустила, чтобы приверженцы ее ученого и философского склада серьезно озаботились проблемой создания последовательного корпуса христианской теологии. Среди них оказались великий александрийский врач Климент (ум. в 200 г.) и его ученики Ориген и Ипполит.
Жившие в величайшем философском и гностическом центре, эти люди, бесспорно, черпали свое вдохновение из доступных им образцов. Первостепенная слабость христианства, по свидетельству ереси Ариана, заключалась в двойственной природе Бога-Отца.
Принятие Логоса Филона и его отожествление с Сыном стало первым шагом к разрешению проблемы, однако добавление третьей личности, Святого Духа, обеспечило бесспорное доказательство Единосущности Троицы. Наличие божественной триады во всех трудах гностиков явно стало решающим фактором для создания Троичности. Однако пифагорейская основа современной философии в их трудах явилась отправной точкой для христианского учения. Единосущность Отца и Сына оспаривалась как в числовом, так и в философском смысле, оставалось только верить в Единосущность Троицы!
Многие ранние авторы, включая Павла, кажется, никогда не слышали о Троице. По этой причине о ней говорят первые две новозаветных Заповеди («Во имя Отца и Сына и Святого Духа» — Мф., 28: 19) и другая определенно относящаяся к Троице («Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть сын Божий?» — 1 Ин., 5: 7). Правда, последняя лишь предполагает ее в самом риторическом вопросе.
Упоминания триединства не приобрели всеобщего распространения вплоть до III века, а сам догмат окончательно и официально оформился лишь на Константинопольском соборе в 381 году. Принятие христианством этого основного догмата пифагорейства само по себе стало достаточной основой для всей философии. Предложенное Климентом и Оригеном учение о Чистилище, добавившемся к Раю и Аду, сформировало триединство в духовном мире.


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
 Заголовок сообщения: Re: Гностики
СообщениеДобавлено: 16 дек 2017, 14:59 
Администратор
 


Зарегистрирован: 15 мар 2013, 21:26
Сообщений: 44087
Откуда: из загадочной страны:)
Медали: 66
Cпасибо сказано: 9929
Спасибо получено:
101836 раз в 28405 сообщениях
Магическое направление:: Руническая магия
Очков репутации: 73943

Добавить
Тем временем философы все более интересовались численной символикой. Возражая гностикам, святой Ириней писал об ошибочности их богословских взглядов не только потому, что они основывались на числе, но и потому, что их числовая схема неверна. Они полностью игнорировали число 5, повсюду появляющееся в Истинной Вере. Имя Спаситель (Soter) состоит из пяти букв, как и Отец (Pater). Господь благословил пять хлебов и накормил ими 5000 голодных. Существуют пять конечностей креста, пять пальцев, пять чувств.
Похожим образом Тертуллиан отстаивал значение числа 12, свидетельствуя о многочисленных упоминаниях дюжины в Ветхом Завете и естественно спрашивая: «Что же на самом деле означает постоянная защита Христова числа Маркионом?»
То, что эти заявления не означали дискредитации всей числовой системы, подтверждается тщательным рассмотрением чисел в других сочинениях тех же авторов. Они постоянно ссылаются на Филона, и даже Гермес говорит о нем с подобающим уважением.
Иустин Мученик, также известный как святой Иустин (100–165 гг. н. э.), придает вес своим аргументам, цитируя Пифагора, заявлявшего, что «единичность является первым принципом всех вещей и причиной всяческой добродетели… обучая аллегорией, что Бог Един и единственный» (Послание к грекам).
Ориген уверен, что Бог создал мир «в соответствии с неким числом, предопределенным им самим, поскольку невозможно представить. что другие существа не ограничены по своему разуму» (О началах).
Он добавляет, что некоторые части Писания не содержат «телесного смысла», их следует воспринимать буквально, иллюстрируя числовым отрывком: «В Евангелии от Иоанна упоминается сосуд для воды, вмещающий два или три небольших бочонка, использовавшийся для очищения евреев. Выражение несет в себе тайный смысл и означает, что те, кого апостол именует «евреями», очищались словом Писания, а два бочонка в «психическом» и духовном смысле. Иногда упоминаются три бочонка, символизирующие духовное, психическое и телесное очищение. И шестиведерные сосуды аналогично соответствовали очищению мира, созданного за шесть дней».
Следуя примеру Филона и находя удовлетворение в очевидной бесполезности буквальной интерпретации отдельных отрывков Писания, Отцы Церкви начали создавать метафорические интерпретации библейских текстов, придавая значение числам в точном направлении, с целью измерить храм и засвидетельствовать в «Книге Премудрости» о том, что «Господь устроил все вещи по числу и мере» (Прем., XI, 20).
Ранние толкования чисел из Священного Писания касались наиболее заметных, таких как 12 источников и 70 пальмовых деревьев Елима, 318 слуг Авраама и апокалипсических сочинений. Из толкования Варнавы видно, что истинный смысл священных книг должен оставаться тайной для непосвященных, то есть для простых мирян: «Послушайте, дети мои, то, что связано полностью со всеми вещами, что Авраам, первый, кто вкусил блаженство обрезанием, смотрел вперед в соответствии с духом Христа, исполнял тот обряд, который принял в тайне трех букв. В Писании говорится: «И Авраам совершил обрезание десятерых, и восьми, и 300 человек своих домочадцев». Какое же знание получил он после содеянного? Узнал сначала 18 и затем 300. Так обозначились 10 и 8. 10 (I) и 8 (Н), то есть инициалы Иисуса. Крест, выражающий милость [нашего] искупления буквой Т, также означает, 300». Я полагаю, вы достойны, знать это, хотя мне хорошо известно, что об этом никто не должен узнать».
Интерпретация 318 с помощью гематрии стала традиционной, и Т, или 300, следовательно, сделалось символом креста. Как отмечает Амвросий, таково значение выбора Гедеоном 300 человек, оценка Иудой Искариотом помазанника 30 монетами. Ипполит толкует несколько псалмов в соответствии с их числами, объясняя, что «псалмы, связанные с историей, располагаются отнюдь не в правильном историческом порядке, а в соответствии с порядком следования их номерам».
Некоторые первые объяснения священных чисел практически притянуты за уши, например умозаключение Амвросия, касающееся 15 локтей ковчега. Он «ясно видит», что они представляют трижды по пять чувств. Тем не менее у Отцов Церкви имеется четкое соотношение, поскольку один выстраивает свои взгляды, исходя из другого.
Установились явно различимые числовые ассоциации, сохранявшиеся неизменными на протяжении Средних веков. Так что вполне естественно утверждение Амвросия, почти точно воспроизведенное Августином или Аквинским.
Самые постоянные из них выводятся из Писания, пифагореизма и астрологии. Одно из следствий Апокалипсиса заключалось в том, чтобы сделать астрологические выводы особенно сильными и распознаваемыми. В труде Климента значительную часть составляет астрологический фольклор, включающий часто цитируемое: «Вполне допустимо считать 12 месяцев годом Господа, ибо это число соответствует числу апостолов».
Руководствуясь теми же доводами, Викторин называл 24 старейших Откровения 24 ангелами дня и ночи и распределял семь «даров» Святого Духа среди семи небес. Возможно, именно этих ангелов имел в виду Данте, говоря о часах ночи как крылатых существах:


И ночь означила двумя шагами
В том месте, где мы были, свой подъем,
И даже третий поникал крылами[7].


Еврейская аналогия создания мира как прототипа человеческой истории привела к обновленным исследованиям, связанным с продолжительностью мира. Мне говорили, что ортодоксальные евреи продолжают ожидать конец мира в 7000 году, по григорианскому году 3339.
Повторение во Втором послании Петра утверждения 19 псалма (стих 4) «У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Петр., 3: 8) подтверждает, что промежуток равен длине года.
Никоим образом не изменяя установленной традиции выведения шести лет, Ириней и Лактанций (ок. 250 — ум. после 325) придерживались мнения, что мир просуществует 6000 лет и, благодаря Божьему промыслу, людям дарован дополнительный день еще в 1000 лет. Значит, завершая обещание, не выраженное явно в Ветхом Завете, Иисус Навин заставил солнце и луну остановиться на протяжении целого дня: «Стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аилонскою!» (Иис. Нав., 10: 13).
Соответственно, Ириней (Против ересей) и Лактанций (Божественные установления) сходились во мнении, что срок существования мира составит 6000 лет.
С другой стороны, данные астрологии указывают на семидневную (7000 лет) природу мира и воскресение Христа на восьмой день, день обрезания и первый день второй недели, указывая, что восьмой век бесконечен и безвременен, он увидит будущую славу. Таков вывод Климента, Викторина и Василия.
Ни одно из приведенных утверждений не удовлетворяет полностью, поскольку Отдых является универсалией, применяемой к Субботе и Обновлению на восьмой день.
Как 7, так и 8 являлись, вследствие этого, символами Последней славы. Августину оставалось лишь решить дилемму. Он не сомневался, что создание мира за шесть дней предвещает шесть земных лет. Седьмой день, день отдыха, символизирует кульминационный Вечный Покой. Однако не было никакого вечера седьмого дня! Восьмой день символизирует возвращение к начальной жизни, не отнятое, но вечное.
Иначе говоря, седьмой и восьмой века являются и духовными, и безвременными, однако оба используются для обозначения завершающего характера Последнего Века. Седьмой день означал отдых святых, духовно вытекавший из шестого земного века. Как шестой, так и седьмой дни венчались Судным днем и Вечным Возрождением на восьмой.
Именно Августин расставил все точки над «i», способствуя одобрению числового символизма. Он отличался высоким интеллектом, широтой познания, обучался сложностям манихейской теологии, привнес в ее изучение значительную долю интеллектуальной любознательности и аналитическую философию, чего не смогли сделать предшествующие ему христианские авторы.
Как философ, он видел в числе образ абсолютного, поскольку писал, что «зависимость чисел не может быть отвергнута или изменена, равно как никакое насилие над природой не может помешать числу, которое приходит после единицы в результате ее удвоения».
Снова, «рассуждая теперь о Науке чисел, становится ясным даже самому недалекому уму, что она не была создана человеком, но открыта благодаря исследованию… Никто не в силах определить ради собственного удовлетворения, что 3 х 3 не 9, равно как не вывести квадрат или троичность трех.» (О христианском учении).
Следовательно, в ходе исследования человек способен обнаружить тайны, скрытые Господом в Священном Писании. Соответственно, трактовка Августином шести дней создания привела его к расширенному заключению по поводу математически совершенных чисел, объясняющих, что «мы не должны относиться с презрением к науке чисел, которая во многих частях Священного Писания оказывает существенную помощь скрупулезному интерпретатору. Не стоит говорить о том, что она числится среди похвал Господу, «ты определил все числом, мерой и весом» (Град божий).
Использование Господом числа далее обнаруживается у пророка Исайи (11: 26) и у Матфея («У вас же и волосы на голове все сочтены» — Мф., 10: 30).
Господь же знает все числа, ибо «разумение Его бесконечно». Поскольку все в Священном Писании устроено в буквальном и мистическом смысле, даже небесное учение ценно в учении, «наука разума и чисел».
Августин готов принять пророчества Сивиллы, Гермеса, Орфея и любого земного поэта, чтобы способствовать небесной вере. Следовательно, в том, что касается числа, Гермес главенствует и напоминает, что сам Платон видел Господа устроившим мир по числовому признаку.
Повсюду встречается подтверждение, что Августин очарован свойствами числа. Разоблачительный абзац связан с его трактовкой седьмого дня, он замечает, что большее можно сказать о совершенстве числа 7. В данной книге я уже писал об этом достаточно подробно, боюсь, воспользуюсь возможностью обсуждения моего поверхностного научного знания, что, скорее, глупо и не несет пользы.
Несмотря на подобные рассуждения, ему вовсе не помешало объяснить, что 7 состоит из первого четного и первого нечетного чисел и является символом всех чисел. Вот почему 7 означает «совершенная законченность».
Фактически труды Августина — всеобъемлющие источники для получения информации, связанные с неопифагорейской числовой теорией, и он не упускает некоторые возможности обсуждения науки. В своих комментариях, посвященных Иоанну, он не видит единичных числовых отсылок, даже на часы дня или «проплыв около двадцати пяти или тридцати стадий» (Ин., 6: 19).
Он настаивает на символической природе священных чисел, задавая вопрос: почему в других отношениях ковчег имел столь точные размеры или почему они не были отмечены, пока «не началось благочестивое изучение Писания будущими поколениями»?
Мифу о потопе было суждено стать значимой частью христианской теологии, поскольку он рассматривался как прототип спасения человека с помощью христианства. В рассказе о потопе говорится, что человек был спасен деревом (Крестом) и водой (Крещением).
Августин особое внимание уделяет интерпретации всей истории, начало которой здесь воспроизведено как пример его удивительного мастерства, в равной степени как и всесторонний обзор методики средневековой экзегезы, толкования текста Библии, связанного с числом.
«14. Опускаю многие отрывки Библии, где встречается Христос, которые требуют серьезных объяснений и доказательств, хотя самые скрытые значения объясняют больше, становясь убедительным свидетельством того, что Енох, седьмой от Адама, умолял Господа и был обновлен, как бывает седьмой день отдыха, где все будет обновлено, а в шестой день всемирной истории создан вновь воплощенным Словом.
То, что Ной вместе со своей семьей спасен водой и деревом, как семья Христа спасена крещением, представляет страдания креста. Ковчег сделан из бревен и образует квадрат, как и Церковь, состоит из святых, готовых к добродетельной деятельности, ведь квадрат стоит твердо на любой стороне. Его длина шесть раз — ширина и десять раз высота, как и тело человека [распростертого], чтобы показать, как Христос появился в теле человека.
О том, что его ширина доходит до 50 локтей, говорит апостол: «Сердце наше расширено» (2 Кор., VI, 11). То есть речь снова идет о духовной любви: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим., V, 5). Ведь на 50-й день после воскрешения Христос отправил свой дух укрепить сердца своих учеников. Именно в 300 локтях длиной, составляющих шесть раз по 50; подобно тому как существуют шесть периодов в мировой истории, бывают 30 локтей в высоту, что составляет десятую часть длины. Ибо Христос — одна высота — на свой тридцатый год рождения утвердил учение Евангелия, заявив, что Он пришел не для того, чтобы уничтожить закон, но для того, чтобы выполнить его. Теперь же 10 заповедей известны как центр закона, и длина ковчега составляет 10 раз 30. Сам Ной также являлся десятым, если считать от Адама…
15…Те чистые и нечистые животные находятся в ковчеге, так хорошие и плохие принимают участие в церковных таинствах. То, что чистые в седьмом и нечистые во втором, вовсе не потому, что плохих меньше, чем хороших, но потому, что хорошие сохраняют единство Духа во имя единства мира, и о духе говорится в Библии как совершающем семикратные действия, являясь как «дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия» (Ис, XI, 2, 3).
Число 50, которое связывается с приходом Духа, образуется семь раз по семь плюс еще один, говорят: «Стараясь сохранять единство духа в союзе мира" (Еф., IV, 3). Дурное снова предстает как четное, легко делимое, благодаря своей склонности к расколу.
То, что Ной был восьмым в своей семье, произошло благодаря вере в наше возрождение, проявившейся в Христе, восставшем из мертвых на восьмой день, то есть после седьмого, или дня Шабаша. Третий день его страстей, но в обычном подсчете дней как восьмым, так и первым.
[Раздел 16 опущен, он касается разделения нижних сфер на 2 и 3 комнаты.]
17. То, что потоп наступил спустя семь дней после того, как Ной вошел в ковчег, как мы крестились в надежде будущего покоя, который обозначается седьмым днем… То, что дождило в течение 40 дней и 40 ночей, как и таинство небесного крещения смывает прочь всю тяжесть грехов против 10 заповедей на протяжении четырех четвертей мира.
18. То, что Ной был 500 лет от роду, когда Господь велел ему изготовить ковчег, и 600, когда он вошел в ковчег, показывает, что ковчег, изготавливался в течение 100 лет, которые, похоже, соответствуют годам возраста мира. Так шестой век был занят строительством. Снова это второй месяц шестисотого года, когда Ной вошел в ковчег, и два месяца составляют 60 дней, так что здесь, как, во всяком случае, умножения 6, видим число, обозначающее шестой век.
[И так далее на протяжении раздела 21]».
Приводя эти отрывки, я опустил несколько предложений, в основном повторяющихся. Следует отметить, что число является главным ключом к толкованию всей истории.
Почти столь же оригинальна интерпретация Августином 153 рыб. Число разбивается на 50 х 3 + 3, все цифры священны. Или, с другой с точки зрения, Человек в Новой жизни, семь раз очищенный, получит свою награду в динариях, так в награде встретятся 10 и 7. Теперь 153 становится результатом трехкратного умножения 17 (17 х 3 х 3).
Как мы уже заметили, при толковании все большие числа сводятся к своим корням. Строго говоря, добавляя числа, суммируем их значение в единое целое. Умножение смешивает свойства в исходное число направлений или объектов. Возведение в квадрат придает протяженность. Возведение в куб придает основательность либо, что чаще, высоту или богоподобие.
Добавление к любому составному числу единицы создает целое, как если бы таким образом распознавалась граница. С помощью того же знака восполняется недостаточность, чтобы достичь распознаваемой границы. Так, 38, к примеру, не способно достичь границ 40, тогда как 39 удается это сделать добавлением единицы. Следовательно, человека, находившегося «в болезни тридцать восемь лет» (Ии., 5:5), исцеляет Христос.
Первые христианские авторы скрупулезно копировали из цифровой философии прошлого, добавляя новое значение полученным числовым символам и опуская многие из языческих коннотаций, окружили всю науку особенной христианской атмосферой. Один больше не являлся абстрактной «Первой причиной», что означало исключительно Бога, Иегову, Господа.
Также триада стала произвольно триединством и особым образом обозначила Бога. Благодаря соотнесенности с Господом она превратилась в совершенное число и стала сущностью всех вещей (Августин. Нагорная проповедь). Великое свидетельство троичности проявилось в трех мировых эпохах, по сути — одной. Их распределение обозначено «До Закона» (от Адама до Моисея), «Во время Закона» (от Моисея до Христа) и «Под Благодатью» (от Христа до Судного дня). Перечень троичностей, обнаруженных в Писании, Вселенной и духовной жизни, бесконечен.
Тем не менее внутри Троицы заключена двойственность, чья позиция, как и в пифагорействе, указывает на разнообразие, окруженное и сбалансированное триадой. Внутри Троицы двойственная природа Христа служит лучшим примером сущности христианского дуализма.
Хотя оппозиция добра и зла распознаваема, здесь, как в манихействе, акцент делается на противопоставлении духовного и материального. Материальное, как и зло, противопоставлено духовному, но подчиняется ему. Подобная архетипическая двойственность обозначается контрастом земли и неба, Старого и Нового Завета, временного и духовного, активной и созерцательной жизни. Символизируется Лилит и Рахилью (в Новом Завете Марфой и Марией).
Доминирование астрологического значения проявляется в установленном убеждении о существовании соответствия между этими предполагаемыми категориями, как между макро- и микрокосмосом.
Таким образом, троица предполагала существование антитроицы или троицы, проявляющейся в небесном и земном. По этой причине Августин указывает на три ступени, ведущие к греху (сердце, поступок, привычка), как на разновидность антитипа по отношению к трем ступеням праведности.
Принципиальным христианским новшеством в цифровой науке стало определение этой духовно-временной двойственности с помощью чисел 3 и 4. 4 — согласно известным аналогиям, четыре ветра, четыре элемента, четыре времени года и четыре реки. Прежде всего, число мировой сферы и, как и первые три дня создания, оттеняет Троицу, то есть становится четвертым в «типе человека» (Феофил Антиохийский. К Автолику).
В мистическом плане тот факт, что человек является триадой, прослеживается в имени Адам, его буквы составляют четыре ветра. По этой причине знание божественной истины утверждается в мире четырьмя Евангелиями, евангелистами или животными, символизируется четырьмя оконечностями креста, четырьмя делениями одежды Христа и четырьмя добродетелями или формами любви, как их именует Августин. «Вполне вероятно, — заявляет Ириней, — что евангелия могут сказать нам больше, чем сейчас».
Если крест имеет перекладину, значит, у него пять концов. Как и четырехконечный, он символизирует человека и Вселенную, соотносится с пятью ранами, обеспечивая спасение человека вместе с пятью чувствами или тех, кто живет под защитой древнего Пятикнижия.
Из триединства Господа и четырехкратного человека выводятся универсальные символы, 7 и 12. Сложение 3 и 4, духовного и временного, составляет 7, которое становится первым числом, воплощающим полноту, является числом мироздания и человека, обозначая существа, противоположные Создателю. Семь даров Святого Духа вытекают из сказанного в Книге пророка Исайи (Ис, 11: 1–3).
Соответственно, молитва Иисуса содержит семь обращений. Точно так же в Библии присутствуют семь заповедей Блаженства, в соответствии с принципом противоположностей они уравновешиваются семью смертными грехами. Позже добавление трех божественных добродетелей (Веры, Надежды, Благотворительности) к четырем кардинальным добродетелям образовало хорошо известную католическую гептаду.
Обычай представления этих духовных сущностей в точных числовых группах указывает на взаимоотношения между ними, но так оставалось до Августина, сумевшего показать точное соединение семи обращений в молитве Господу с семью заповедями, которые, в свою очередь, соотносятся с семью дарами духа или семью шагами к мудрости. 7 — число субботы и спасения и также воспринимается как число греха. На земле непременно семь церквей, образующих подобие мироздания.
Поскольку Вселенная составлена из 7, 8 считается числом бессмертия. Возвращается к мирозданию как первый день второй недели или в восьмом предложении Блаженства, которое повторяет первое. Это число воскресения и обрезания и тех, кто не погиб во время потопа. Оно воспринимается как восьмой век Вечного Спасения, отчего и записано: «Дай часть семи и также восьми».
10 в течение длительного времени считалось образом Вселенной, но именно в августинском пифагорействе его произвели, добавив Троицу Создателя к семи дням недели, созданной Господом. Согласно христианскому образу, самой большой разновидностью всегда являются десять заповедей, чье традиционное деление предполагает членение на две группы из пяти, вскоре измененных на три и семь, чтобы различить это учение.
Рассмотрение 3 и 4 первоначалами не только ведет к пониманию смысла 7, 8 и 10, но также включает в эту линию большое астрологическое и священное число 12. 12 «справедливо рассматривается» как иная форма 7, поскольку состоит из 3 и 4, и оба образа далее ведут к мирозданию в виде семи планет или семи дней недели и 12 знакам зодиака или 12 часам дня.
Христос выбрал 12 учеников, чтобы обозначить себя в День сошествия Святого Духа и сделать известным Его Троицу во всех четырех частях мира. Подобное объяснение «поколения» 12 можно найти в скульптурных изображениях средневековых соборов, где ученики обычно организованы в четыре группы по три.
Значение числа становится очевидным выбором другого апостола, призванного завершить, когда один теряется. Или с другой стороны, Ной, относящийся к десятому поколению, имел троих сыновей, но один впадает в грех, чтобы сохранить значение числа. Племя Левит составляло 13 колен, но о них всегда говорят как о 12, таким образом демонстрируя, что идея числа более значима, чем на самом деле.
Христианизация цифрового символизма особенно примечательна в связи с интерпретацией чисел 5 и 6. Во всех ранних толкованиях 5 соотносят с пятью чувствами, делая число символом плоти. Следовательно, Ветхий Завет, не имеющий окончательного совершенства, должен содержаться в Пятикнижии. Совершенство 6 также ограничивается земным совершенством, так что оба этих числа ближе к 4, чем к 3.
Хотя обсуждение чисел было в известном смысле навязано Отцам Церкви, они приняли его не совсем добровольно. Многие из них, скажем Августин, выказывали явную гордыню в отношении своего числового учения, равно как никогда не упускали случая выразить восхищение в обнаружении новых случаев цифровой гармонии всех вещей.
Часто в их сочинениях встречаем расширенные комментарии по поводу числовой науки, не связанные контекстом. Общим местом для них стало произнесение панегирика данности заданного числа, отступая от темы, чтобы указать как можно больше значений или образов спорных чисел.
Более того, числа использовались самими Отцами Церкви в символическом смысле. Августин классифицирует точки зрения Винсента из Бове под 11 заголовками ошибок, что достаточно для предположительной методики исследования. 11, переходящее границу десятка (закона), было известно как число греха.
Предполагается, что Септуагинта, как заключено в ее названии, была переведена 70 божественно вдохновленными людьми. На Никейском соборе, по словам Евсевия, присутствовало 250 епископов, Афанасий пишет, что их было 300, а Созомен говорит о 320. Но в соответствии с недавно открытыми пропорциями установленной традицией стало число 318.
Августин с восхищением пишет о 41-й книге Барона и пытается ее тщательно разъяснить. Исходя из подобных соображений, даже формальное устройство христианских книг отдает должное науке числа. «Ерад Божий» аккуратно устроен в виде 22 книг (как Ветхий Завет и еврейский алфавит), две группы из пяти посвящены опровержению, вызывая в памяти 10 заповедей Ветхого Завета. Три группы по четыре имитируют Евангелия апостолов, положительную аргументацию и представление.
Рабан пишет, что общая сумма знания содержится в 22 книгах его трактата De universo («Мироздание»).
Энциклопедии Бартоломео Английского, Томаса из Кантампре и Гроссетеста, каждая из которых состоит из 19 книг, бесспорно, символизируют 12 знаков и семь планет и, следовательно, Вселенную. Известные «Божественные установления» Лактанция также завершены, о чем свидетельствует их семикратное деление. Другие работы классифицируются под 12, или 50, или 100 заголовками, как и Centiloquium Бонавентуры. Следуя такой модели, Данте усиливает завершенность «Божественной комедии» формальным делением поэмы на 100 песен (три поэмы по 33 песни и одна вступительная).


Cпасибо сказано
Вернуться к началу
 Профиль  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  



Последние темы





Официальные каналы форума:

Наша страница в Vk

Наш канал Яндекс Дзен

Наш телеграм


Банеры

Яндекс.Метрика

Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
GuildWarsAlliance Style by Daniel St. Jules of Gamexe.net
Guild Wars™ is a trademark of NCsoft Corporation. All rights reserved.Весь материал защищен авторским правом.© Карма не дремлет.
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB